Город, как шкатулка с двойным дном,
Лунный шов на тёмном переплёте.
Тени спят, но каждая окном
Шепчет в бездну — тайное в полёте.

Мостовые пьют тишину, как вино,
Арками вздыхают, как струны, мосты.
Каждый фонарь — опалённое звено
Меж реальностью и тем, что не ты.

Здесь стены шепчут сквозь сонный хмель,
Их трещины — карты забытых дорог.
Туман, как монах, целует крестель,
А звёзды крошатся в чёрный порог.
… показать весь текст …

В час, когда тени грызут лучи,
А душа, как осень, рвёт покров,
Любовь — не клинок, не вопль свечи,
А шов меж «ты» и «я» без слов.

Ты — колодезь, где зима пьёт тишь,
Чаша с бездной у рыночных врат.
Не щит, но дрожь под синяком от крыш,
Не гром, но стон, что лечит кладбища хрящ.

Взгляд твой — алхимия дождей:
Шрамы в серебряные жилы,
Потоп, где цепи тонут, звеня.
Мы — два языка единой силы,
… показать весь текст …

Ветер шепчет в тростниках нежно,
Алым светом рдеет заря.
Ты пришла — так просто, безмятежно,
Словно майский сон, горя.

Губы — словно вишни в утро зрело,
Взгляд — как половодье синих вод.
Сердце, что дремало, загорелось,
Замерло… и в пляску повело.

Ах, та первая любовь — как рана,
Как берёзы шёпот под окном.
Ты мне — радость, ты мне — океана
Тёплый плеск с дрожащим огоньком.
… показать весь текст …

Старый дом, обвитый плющом, дрожал от ветра, словно вспоминая молодость. Мария Степановна, с лицом, похожим на карту забытых дорог, выставила на стол варенье из черноплодки.
— Тетя, зачем ты каждый вечер ставишь пустую тарелку к окну? — спросила внучка Аня, городская, с розовыми наушниками.
— Для теней, — ответила старуха, указывая на ореховое дерево во дворе. — Они приходят подкрепиться перед долгой дорогой.

Дерево, посаженное в 1968-м, цвело раз в десятилетие. Его крона, как перевернутый кор…
… показать весь текст …

Под сводом ночи, где златые пчёлы — монет рой,
Сад из карт расцветает, но стебель — слепой.
Здесь фортуна, как змея, обвила кубок времён —
Пьёт из чаши надежд, оставляя лишь прах за собой.

Кости — вороны, клекчущие цифры во тьму,
Рулетки колесо — луна, что глотает мечту.
Стрелки часов — кинжалы, пронзающие «потом»,
А «сейчас» — лишь дымок, что в ладонях растает к утру.

Ты вступил в этот сад? Не цепляйся за тень кипариса —
Каждый выигрыш — ветер, что шепчет: «Ещё попытка…»
Но алмазные реки уводят в пустыню разбитых зеркал,
Где последний динар — это плата за вход в бесконечность.
… показать весь текст …

Город вздрогнул, как клоун в помятом цилиндре,
Дождь стучал в витрины, смешивая краски фонарей.
«Эй, бетонный гигант, — прошептал он сквозь ливня сплинтер, —
Ты забыл, как дышать меж гранитных теней?»

Асфальт хрипло вздохнул: «Ты опять за своё, старина?
Мне ли плакать, когда надо глотать шины да ступни?
Ты — поэт-неудачник, а я — оборванца спина,
На которой танцуют, смеясь, этажи-огни».

«Но я вымою звёзды с твоих потрескавшихся губ!»
— Засмеялся дождь, вальсируя с вывеской «24/7».
«Я развяжу…
… показать весь текст …

Ты — шёпот берёз в полусне ночных,
Ты — зов журавлей над разрытой глиной.
Ты — ветра руной на щеках моих,
Ты — вечность, пропетая сердцем длинным.

В тебе — горизонт, словно шрам на ладони,
В тебе — перезвон колосьев в зените.
Ты учишь молчать, но пылать в унисон
С звёздами, что в реках твоих не забыты.

Твои облака — это письмена,
Где каждая капля — начало баллады.
Зима твоя — белая перемена,
А лето — пожар, что листвой не объятый.
… показать весь текст …

Слова, как искры в зыбкой тишине,
Взрывают тьму алмазным остриём,
Чтоб в ритме строк, в их пламенном плетенье,
Взошла звезда над вечным бытиём.

Не тлеет речь в гробах молчанья чёрных,
Она взметнёт сквозь бездны времена —
Мост из стихов, горячих и проворных,
Где каждая строка — сердца струна.

Пусть губ гранит сомненьем шевелится,
Но слог, как меч, рассеет тень вражды.
Творцам дано сквозь пепел и зарницы
Лепить миры из звонкой правды!
… показать весь текст …

В твоих ресницах — вальс теней,
Где каждый взгляд — запретный жест.
Мы сближены, как острия ветвей,
Но не дотронуться — на зло и впредь.

Ты говоришь, но буквы вянешь ртом,
Как дым от свеч, что тает в полусне.
А я ловлю их шепотом, перстом,
Играя в жмурки с вымыслом вдвойне.

Твоя улыбка — осень в кутерьме:
Кленовый бриз, зазубренный на смех.
Любовь? Нет, флирт — алхимия в тиши,
Где соль и мёд сплетают спелый грех.
… показать весь текст …

Ты — не прах, но пылающий атом,
В спящей бездне — костра перезвон.
Твой полёт — как кометы раскат им,
Сквозь эфир оборвавшийся стон.

Ты — не гость, но частица исконная:
В лабиринте светил — твой след.
Вселенной — строка оборванная,
Но в устах её — тысячу лет!

Твои слёзы — роса на Млечах,
Твоя дрожь — метеоритовый дождь.
Ты — разрыв, где рождается речь я
Звёзд, что шепчут сквозь вечность вошь*…
… показать весь текст …

Взрывом ворвалась — не свеча, а пожар в этажи,
Ревность — клыками в ребро, губы — в крик.
Ты — мой парадокс, дробящий гранитные «жи»,
Я — твой метроном, где стрелка застыла на «мы».

Словно шторм в аккумуляторе, рвётся связь —
Искры — гвоздями зрачков в потолок.
Ты: «Любовь — это бой, а не нежный вальс!»
Я: «Но зачем же в окопах душить голосок?»

Мы — два провода, что сплелись в коротком замыканье,
Током обвинений рвём кожу в кровь.
Ты — как молот, гремящий в стальное молчанье,
Я — как эхо, чт…
… показать весь текст …

На краю школьного двора, где асфальт трескался, уступая одуванчикам, старик копался в земле. Лопата звенела о кирпичи, зарытые при Хрущёве. Дети звали его *Пётр Степаныч-Корнилыч*, будто он был дважды рождён — из праха и глины.

— Опять ваши георгины сожгли? — Голос за спиной оказался знакомым, хоть и пропитанным сигаретным дымом.
Он обернулся: девушка в кожаном пиджаке держала в руках горшок с чахлым ростком.
— Лизавета… Ты ж в Питер уезжала.
— Вернулась. Здесь воздух пахнет… — она прищурилась…
… показать весь текст …

Стекло теплицы треснуло по шву, будто мороз вывел карту забытых рек. Марфа Ивановна собирала осколки в фартук, шепча цифры: «Сорок восемь, сорок девять…» — так считал покойный муж, чиня крышу. Теперь цифры висели в воздухе, растворяясь в дыхании ноября.

— Бабушка, тут приказ от города! — Мальчишка в рваных кедах швырнул на скамейку конверт. — Говорят, снос.
Она не подняла глаз:
— Сначала помоги собрать свет.
Он морщился, подбирая стекла, каждое — лужа солнца. Вдруг спросил:
— Зачем тебе эта ра…
… показать весь текст …

Не криком — шепотом, что сталь сгибает в дуги,
Я тайну выдавлю сквозь зубы, как свинец.
Любовь моя — не вспышка, не пожар и вьюга,
А тень, что бьется в ребра, словно пленный крест!

Ты слышишь: в жилах кровь гудит, как провод в стуже,
А за окном — вселенский метроном тиши…
Но я молчу. Молчанье — это тоже
Взрыв, что кроет гулкой медью пустоты души!

О, если б звезды — в кулак! Их свет, как дробь, рассыпать,
Чтоб ты прочла в узорах падающих игл:
«Люблю» — не буквой, а спиралью ДНК-распада,
Где к…
… показать весь текст …

Лифт застрял между этажами, выдохнув железный стон. Сосед сверху — мужчина в пиджаке, пахнущем нафталином, — прижал к груди горшок с базиликом, чьи листья желтели, как страницы забытого дневника. Сосед снизу, в мятых тапочках, втянул голову в плечи, будто прячась от собственного голоса:
— Он умирает?
— Нет. Просто не видит солнца.

Тишина заполнила щели: капля конденсата пробила трубу, где-то за стеной плакал ребенок, а лифт, вздрагивая, пытался вспомнить путь вниз. Мужчина в пиджаке провел пал…
… показать весь текст …

В лабиринте огней, где мерцанье жемчужно
Проливается в бездны безгласных мостов,
Ты — лишь тень, что скользит между теней ненужных,
Меж гранитом и сталью разорванных слов.

Небо спит, завернувшись в туманную пряжу,
Звезды — искры в золе расплавленной тьмы.
Тысячи окон, как раны, беззвучно кричат,
Но их голос — лишь эхо забытой зимы.

Ты идешь, и за шагом твоим — метрономы
Сумрачных улиц, где время струится свинцом.
Шёпот метро, словно призрак, целует ладони,
Увлекая в туннель, где не встретишь…
… показать весь текст …