какие дни, какая осень!
какое чудное местечко!
таких, как я, в помете восемь,
и нас несут в ведре до речки.
мы ничего не понимаем,
зачем нас с братьями на речку
от мамы, хрипнущей от лая,
в ведре уносят человечки.
когда ведро перевернули
у камышей под старой ивой,
один сказал: «не жалко, хуле!»
другой ответил: «справедливо!»
я выжила почти случайно,
а братья тоненько пищали.
и дальше — тишина. и тайна
моей изношенной печали.
в ночи ступая неуклюже,
я обрела свои настройки:
мой первый в жизни скудный ужин
у дурно пахнущей помойки.
меня тошнило от отравы,
а я с любовью вспоминала,
как мама языком шершавым
спасала нас от злых оскалов.
он вышел в магазин за хлебом,
Луна сияла над Москвою.
он подошел, закрыв мне небо
своей кудрявой головою.
я дочь простой дворовой суки,
вмерзающая в этот город.
когда он взял меня на руки,
я навсегда забыла холод.
я забывала боль и страхи,
и в унисон сердца стучали,
когда он прижимал к рубахе
мои продрогшие печали.
он уходил с утра куда-то,
а я ждала его у двери.
он приносил с собой закаты
и говорил, что люди — звери.
я ничего не понимала,
и не хотелось, если честно.
он бог. и бога очень мало,
когда любовь размером с бездну
без всяких, но и без предела.
кричала я в пылу запала,
что в мире нету столько белок,
которых я б ему поймала.
бог хохотал, как сущий дьявол,
в ладони сжав кусочек хлеба.
и головой своей кудрявой
он закрывал ночное небо.
— я скоро буду!
— верю, верю!
погладил и ушел куда-то,
а я ждала его у двери,
когда он принесет закаты.
всю ночь металась и скулила,
и обмочила угол в ванной.
да где ж мне взять такие силы
с тоски не сдохнуть под диваном?
а утром дом перевернули,
кричали мне: «замолкни живо!»
один сказал: «пристрелим, хуле!»
другой ответил: «справедливо!»
я ничего не понимаю:
зачем здесь ходят эти люди?
я посижу, наверно, с краю.
наверно, ничего не будет.
меня тащили до помойки,
я стёрла шерсть, и лапы стёрла.
я вспомнила свои настройки,
когда вцепилась в чьё-то горло.
любая сука станет волком,
и невозможно по-другому.
меня убили из двустволки
весенним утром возле дома.
по неизведанным дорогам
в какую-то глухую небыль
я ухожу на встречу с богом,
что головой скрывает небо.