— Прекрасно понимаю Вас, юноша, — интеллигентничала Яга, гладя по голове упавшего при виде ее в обморок Ивана-Царевича. — Умом-то понимаю, что не девочка уже, сто первый десяток пошел, а до сих пор все так же сногсшибательно, прям скажем, неприлично красива!

— Бывает так, что человек тебя не ранил, а только слегка зацепил… а выздоравливаешь ты как после осколочного, — вздыхала Принцесса. — И каждый раз, когда ты убеждаешь себя, что все могло бы быть совсем по-другому, внутренний голос оппозиционно нашептывает: «Могло. Слезы могли бы течь слева-направо. Жаль, ветра не было»…

С возрастом обретаешь подлинную
свободу — называть вещи своими
именами: любовь — любовью. Дерьмо —
дерьмом.

Я тоскую…
Я тоскую по ощущению праздника. Я так сильно тоскую, что хочется сделать в всклокоченной голове малиновую прядь, покрасить ногти в черный цвет. А потом — страдать! Продуктивно. Вволю. Без передышки.
Хочется связать юбку в пол из остатков разноцветной пряжи, надеть ортопедические кроссовки на липучках, способные изуродовать даже самую изящную ножку, и мотануть на Невский!
В самую гущу событий! В самую гущу фриков! Которые до сих пор выбривают до эпителия виски и носят серьгу в носу. Так…
… показать весь текст …

Влюбиться хочется…
Хочется свежих впечатлений. Острых ощущений. Легкого головокружения. Сильной привязанности. Страстных поцелуев. Жарких объятий. Горячих ночей… Вдумчивого синтеза. Тщательного анализа. Верных выводов.
Холодной головы.