Глубина человека
исчисляется окнами,
в которые он
смотрел и тихонько
плакал

Небо
снежинками
прислонилось к твоим
ресницам и я
еще раз увидел
вечность

Когда ты почти…
Когда ты на самой
вершине… Я слышу
нарастающий гул
одиночества — это
с криком «Земля!»
к берегам возвращается
море

Слеза — это космос,
который мгновенно
сжимается болью
до капли

Как много в моих башмаках
осенней воды, как много
в моем бесконечном сердце
дождей, из которых ночами
самая нежная рыба
строит мой океан

Последнюю птицу
окликаю по имени,
чтобы услышать,
как песню поет
Человек

Это не я —
это ветер с чужбины
бродит ночами
по крышам счастливых домов

Даже один
одуванчик легко
наполняет дорогу
движением

В
глазах
твоих
кружится
небо, в котором
тишина обретает
крылья

Смотрю на тебя —
и сердце рождается сердцем,
и душа возвращается в душу,
и всё, что утратил, становится солнцем,
и все реки, в которых когда-то тонул,
падают с неба
самым счастливым
дождиком

Тебя,
принесенную Богом,
как дитя в пеленках,
я променял на пустые
вершины, с тех пор
в глазах моих только
ветер

Если все несущественное
отбросить в сторону,
то ничего не останется, кроме
одной-единственной фразы:
«В небе плывут облака…»

В
сердце
Донецка
так и останется
зияющей трещиной
на скорбном лице
Человека — Аллея
Ангелов

Нет ничего печальнее того,
в чем нет ни капли
грусти