У деда, царствие ему небесное, был кобель неимоверных размеров (немецкая овчарка-переросток), где-то с небольшого телёнка. Добрый, глупый, позитивный раздолбай. У него был вольер, куда пса загоняли, если нужно было пройти с улицы в дом, остальное время он праздно шатался по двору. Дрессировать собаку никто даже и не пытался.
Шло время, кобель умнее не становился. В семье появилось молодое пополнение, коляску с мелким стали выносить на веранду, чтобы спал на свежем воздухе. От собаки отгородились раздвижными дверцами с крючком.
И вот, собственно, сама история.
Семья большая, на новогодние праздники решили налепить пельменей (аж шесть противней), которые выставили на веранду для замораживания. И то ли дверцы не закрыли, то ли кобель поумнел и сбросил крючок…
В общем, этот мохнатый жизнерадостный телёнок с огромным животом лежал на веранде, встать просто не мог, и жалобно скулил. Вокруг валялись пустые противни. Дед потерял дар речи и мысленно поклялся не кормить эту скотину месяц, а лучше два.
Тут кобель начал, подвывая, судорожно царапать когтями ножку старого комода, стоявшего на веранде. Дед смягчился, присел на корточки и стал гладить пса по тугому брюху, беззлобно матерясь, мол, как бы не издох от обжорства, болезный.
Но тут дед присмотрелся, резко встал, дал собаке хорошего пинка, плюнул и ушёл в дом. Кобель не просто так царапал комод. Под него закатилось два последних пельмешка, и пёс пытался их выкатить обратно…