Гудит, гудит. Убывает время на таймере. А я уже нервничаю. Впереди испытание.

Не избежать. Тем более, что нет рядом жены. Никто не поможет. Никто не спасет.

В стиральной машине — носки. Нет, там есть и майки, и прочее, но много носков. Очень много носков.

Носки из стиральной машины — худшее, что может случиться с мужчиной.

Потому что их надо развешивать. Вот каждый брать и аккуратненько вешать. Женщинам такое дается легко, они терпеливы, они любят структурировать мир рядом с собой.

А для мужчины невыносимо.

Но развешивать — полбеды. Эти твари — они же еще разбегаются. Они прячутся и гнусно хихикают в дальних углах.

Вот один, а где же второй? Где же твой брат?

И этот библейский вопрос отравляет всю жизнь.

Один мой приятель, немного разбогатев, нанял себе домработницу. Жениться он не хотел, имел лишь девушек, чьи имена я даже не успевал запоминать.

А домработница — это удобно.

«Главное, — сказал он ей в первый день. — Это носки».

«То есть?» — спросила она.

«Стирать. И сортировать. Чтобы один к одному. Я очень порядок люблю».

А носков у приятеля было полно. Он их покупал в разных странах. Любил это дело. Цветные, в полоску, и в шашечки.

Он считал так: костюм, часы и ботинки — все должно быть строго вполне. Даже галстук. А носки — это та вольность, что можно позволить. Выражение индивидуальности, так сказать.

Как-то домработница потеряла носок. Не нашла ему пары. Приятель взбесился, уволил.

Дальше уволил еще пятерых.

А потом он разбогател еще больше, подумал: «Фигли же мучиться? Есть простое решение».

И носки превратил в одноразовые. Надел, поносил один день, дальше выбросил.

Но я небогат. У меня нет домработницы. И этих тварей я вынужден собирать, чтобы каждой по паре.

…А машина гудит, убывает время на таймере, сердце бьется тревожно в груди.