Это лето звенело звёздами и по шишкам шло босиком. Из него выходили взрослыми неосознанно и легко. Мне пять лет, у меня есть пасека, жёлтый улей и голубой. Я, конечно, давно немасенький, но один туда ни ногой. Помню, папа несёт по просеке на огромных своих плечах. Я про всё задавал вопросики, он доходчиво отвечал.
Это лето неповторимое: слепни, блёсны, улов плотвы, а с годами — непоправимое чувство грусти и теплоты.
.
Дни кружили, как крылья бабочки, и трещали поля цикад. Я собрал насекомых в б…
… показать весь текст …

Бабушка Паула из Испании не поддаётся печали и панике: одолевая болезнь Паркинсона, маски строчит медицинские дома и ставит целью в почти девяносто весь Пиренейский укрыть полуостров.
.
Сын Алехандро звонил из Мадрида, хочет приехать, но всё перекрыто. Страшное время, как видно, надолго: власти ледовый дворец сдали моргам.
.
Даже принц Чарльз перепутал короны, и карантин Букингемского трона продемонстрировал хрупкому миру: не различает коронавирус титулы, нации, признанных гениев, — всех коронует без исключения.

Вроде Ухань открывает границы, толпы китайцев идут разводиться, и только бабушка Паула где-то швейным колёсиком крутит планету.

Пустой январь, в котором ни строки, ни планов на новорождённый год, но есть тепло назначенной руки и таинство святых крещенских вод.

Безлюдной ночью кони Клодта спят и юноша, прижавшийся к груди… Ты светишься от темени до пят в моей равноапостольной любви. Ты светишься небесно-голубым, и до того твой Свет красив и ярок, что я иду, иду, иду за ним, не замечая триумфальных арок.

И на Литейном так искрится снег, и всё вокруг его сиянию вторит, а я смотрю, смотрю, смотрю на Свет, Ахматовский не замечая дворик.

И утро, различимое едва, не смеет дотянуться до портьеры. Святое всё: мосты, дворы, Нева и контуры следов у «Англетера».

Земная жизнь, просты наши дела, и постижима истина простая: стоит зима, и тень её — бела, и вопреки велению — светает.

1.
Боль находит в тебе проёмы,
находит щели
и становится управляющим
в хрупком теле,
заполняя поверхности и пустоты,
боль доходчиво объясняет,
куда ты, кто ты.

Боль обыщет тебя внутри,
а потом снаружи,
незаметно обескуражит,
обезоружит,
выбьет спесь и придурь,
… показать весь текст …

Мой март упрямо не носит шапку и, снег последний собрав в охапку, ждёт сонную детвору. Давай смелее и без оглядки: мой март играет с тобою в прятки и бегает по двору.

Весна стучит по карнизу сальсу, бросай учебник, тетрадь — спасайся, скорей распахни окно. Ты чувствуешь, как поменялся ветер? Мир стал озвучен и многоцветен. Мотор! Начинай кино!
Придумай роли, костюм, сценарий, своди родителей в планетарий: «Мам, честно, я не усну!»
Ищи ответы на все вопросы. Когда ты станешь несносно взрослым, внутри не теряй весну.

Март не подпишет капитуляций, зиме придётся в итоге сдаться и войско собрать в потоп. А впереди синева и лето, поля ромашек, костры, рассветы и целая жизнь взахлёб…

И целый месяц звенит будильник: «Вставай мой милый, к тебе посыльный. Ну, сколько же можно спать?» От ожидания встречи — сладко.
Держи свой завтрак, рюкзак и шапку… и только попробуй снять!

Снега, снега, какие там снега
да облака — косматые излишки,
и ты сидишь, читаешь детям книжки,
кисельные белеют берега,
молочные заснеженные реки,
и ты смеёшься, и смеются дети,
и гуси-лебеди смеются: га-га-га.

Когда мы переедем в те края,
я расскажу, как часто ты мне снилась,
я знаю, что совсем не изменилась
улыбка расчудесная твоя,
я расскажу, как бешено скучала,
и время обнулится до начала,
… показать весь текст …

Октябрь. Октавы. Ноты.
Всё в музыке над головой.
Ответь на простое: кто ты?
Зачем ты идешь за мной?

Октябрь. Окраины. Крыши.
Следы заметёт листопад.
Я знаю, ты точно слышишь:
Мой колокол бьёт в набат.

Октябрь. Окурки. Лужи.
Вдали прогремел трамвай.
Я чувствую, ты мне нужен!
Пожалуйста, не отставай.

В металлической кружке живёт кареглазый Джа. У него ни шенгенской визы, ни багажа, ни желания выбраться и бежать, потому что на дне его микромира шумит пустыня. Говорит, что построил собственный Вавилон, что в любые оттенки выкрасит небосклон, а шумерское Солнце встаёт с четырёх сторон и в ночи не стынет.

Караваны и тени ходят по часовой и песчаные волны несёт золотой прибой. Из прихожей я слышу, когда захожу домой: Джа плетёт песню Времени на вековом дудуке. И внезапно во всём подъезде мерцает свет, лифт спускается через тысячи прошлых лет, и уже нет Вселенной и взрыва Большого нет. Всё пространство немеет, закрытое в эти звуки.

Я хватаю билеты, мелочь и ноту «до» и с последним аккордом врезаюсь в литое дно. Джа кивает с улыбкой и греет в ладонях вёсны. Моё светлое Детство стоит за его спиной.
Повтори меня!
Повтори и верни Домой!
Джа песочные перевернул часы и воскресли звёзды.

Женщина лет 35 ходит по средам в бассейн
и орёт под водой,
женщина лет 35 надевает
купальник adidas,
шапочку adidas,
очки adidas,
ныряет с третьей дорожки,
плывёт кролем и кричит под водой:
иногда матом, иногда просто гласные,
иногда «ненавижу»,
вода пытается закрыть ей рот,
спрятать звук, укрыть пузырьками.
Женщина лет 35 сдаёт мокрое полотенце на ресепшн,
улыбается Даше и едет с водителем домой.
… показать весь текст …

На какое-то время сойти с орбиты и замереть, разрешить себе быть разбитой и зареветь, снять доспехи и латы, покинуть неравный бой. Быть совсем беззащитной и слабой, но быть — собой.

Разобрать телефонную книгу и адреса: время притянет к правильным полюсам, время — большой магнит, мировой магнат, знает, кто истинно беден и кто богат. Знает, чему равняется курс минут, люди так безрассудно их рвут и мнут,

и потому — не спеши, развяжи одно и у клубка души обнаружишь дно. Это не страшно — спуститься на глубину. Это искусство — красиво идти ко дну.

Мы — покорители мира, монтёры свай.

Отдохни, моя девочка.
Легче уже?
Вставай!

*** Ты во мне превращаешься в музыку и в слова, и поэтому нет на Земле никого ни родней, ни ближе.

*** Каждый Поэт уходит, оставив звуки и черновые записки, в которых его ДНК.

*** Ищи ответы на все вопросы. Когда ты станешь несносно взрослым, внутри не теряй весну.

*** У меня ни дирхамов, ни рупий и ни рублей, у меня за душой — бег волны и покорность леса, но когда ты смеёшься, все клады Карибских морей не имеют значения и не имеют веса.

*** Пусть тепло нежной вербы в фарфоровой вазе живё…
… показать весь текст …

ты заключаешь в себе темноту
и неоновый свет.
сложный гибрид из колючек агавы
и кашемира.
фразы твои оставляют занозы.
а губы — след.
ты говоришь:

ничего невозможного нет —
резонируй.

Одевайся теплее, на город идут снега,
и не время болеть,
не время сдавать блокпосты, соответствовать чьим-то желаниям или гостам.
Батальон белых рыцарей ляжет к твоим ногам.
Это просто зима — переходный период роста.

Никаких просчётов, будь верной, как дважды два. Практикуй тишину, как лечебную терапию: экономь энергию и слова, впереди рождественская глава, длинный список с названием «я смогла» и тотальная ностальгия.

Поменяй повсюду календари.
Новый лист надежды — настенно-снежный.
Проводи ненужное до двери.
Видишь, город зажёг тебе фонари, и от этого стало светлее и безмятежней.

Счастья столько, что просто не унести ни в горсти, ни в охапке, — безменом людским не взвесить. У меня здесь срабатывает инстинкт — состоять из планетно-небесной взвеси.

Я ловлю шаровые молнии, плавлю лёд и смеюсь, как умеют смеяться творцы и дети. Жизнь моя, мой стремительный перелёт из вчера — в нарастающий гул столетий.

Не хочу рокировок, рамок, пустых витрин. Для чего-то же Отче вложил в нас живые души. Всё, что я могу уместить внутри, не уместится никогда, ни во что — снаружи.

Потому и счастье нельзя объять, даже если получится сдвинуть горы. Потому и солнечная печать не даётся каждому без разбора.

можно бежать от цунами, священников и долгов,
прятаться по безлюдным ночлежкам от военкома.
хочешь? — меняй тараканов и щели пустых домов…
но от себя не уйти:
потому как «в себе» — ты дома.

где каждая трещина на потолке знакома.

••
знаешь, я сквернословил.
я жульничал.
я хулил.
свой оберег и тотем заложил в ломбард…
но, упираясь в тупик, всё равно я тебя любил
… показать весь текст …

Нюта — завхоз из космоса,
Нюта — служитель хосписа,
главный посыльный Господа,
тайная круговерть.

Правда ли все мы равные:
глянцевые и рваные,
что перед жизнью главное?
Нюта ответит: «Смерть».

Каждому смерти роздано
доверху, всласть и досыта,
думаешь, это звёзды там?
Это трамплин, барьер.
… показать весь текст …

Тонкой струйкой из крана стекает вода,
разливается Кухонным морем,
раз — закинула невод,
закинула два:
Рыба-память глядит из бумажного льда
и молчит, и моргает,
не спорит.

Оттолкнуться веслом, посмотреть на часы,
на людей, светофоры и крыши,
я боюсь высоты, я боюсь высоты,
я всё выше, и выше,
и выше.
… показать весь текст …

Хочется выйти в кленовое лето, взять самолётик и крикнуть: «Лети!», — в вечно зелёное звонкое где-то, где навигаторам не найти. Нарисовать облака над проспектами цвета топлёного молока, гнаться за огненными рассветами до пробуждения петуха.

Хочется синего, лётного, южного, воздух лавандовый зачерпнуть, хочется вырваться из окружности и продолжать в неизвестное путь.

Перемотать киноленту из прошлого: всё, что сбылось и что не сбылось… Мерить секунды своими подошвами и ощущать, как вращается ось.

Выдыхай…
Мир устроен по принципу колеса,
и Великий Зодчий забрался в упряжку сам:
Сим-салабим, отворись, Сезам!
Ну, куда ты хочешь?
.
Между завтра и послезавтра теряется колея,
то ли время сойдёт с дистанции, то ли я…
Новостройка-стройка-бюджет-семья.
Стая одиночек.
.
Отойдёшь на два метра и не разглядеть черты,
то ли случай решает ребусы, то ли ты.
Социальные службы, работники и лифты.
… показать весь текст …

В Монтевидео ливни стучат по домику Питера

В Монтевидео ливни стучат по домику Питера. Кажется, домик не выдержит этот бой. Питер не вылезает из тёплого свитера и одеялом укутался с головой.

Утро в заливе Ла-Плата, солёный ветер. Рыболовецкие судна уходят в рейс. Питер отдал бы, наверное, всё на свете, чтобы хоть раз на него посмотрела Грейс.

В светло-лазурных глазах затерявшийся берег, и не найти спасения, где маяк? Проще бы было пешком до больших Америк, книги и уругвайские песо сложив в…
… показать весь текст …