Мне вспоминается такая сцена. Заболел мой сокамерник, обвинявшийся в краже цистерны бензина. Вызвали фельдшера, который спросил:
— Что у тебя болит?
— Живот и голова.
Фельдшер вынул таблетку, разломил ее на две части и строго произнес:
— Это — от головы. А это — от живота. Да смотри, не перепутай…
(«Ремесло»)
— Ты писатель? Вот и догадайся. Что у женщины под юбкой, а у мужчины в голове?
Григорий Борисович смущенно опускает длинные младенческие ресницы.
— Не знаешь? Комбинация! — восклицает Бернович. — Ответ — комбинация! Понял? У женщины под юбкой… У мужчины в голове… Комбинация!
(«Мы и гинеколог Буданицкий»)
Один наш приятель всю жизнь мечтал стать землевладельцем. Он восклицал:
— Как это прекрасно — иметь хотя бы горсточку собственной земли!
В результате друзья подарили ему на юбилей горшок с цветами.
(«Записные Книжки»)
— В СССР надо работать осторожно. Не вздумайте предлагать русским деньги. Вы рискуете получить в морду. Русских надо просить. Просите, и вам дадут.
Например, вы знакомитесь в ресторане с директором военного завода. Не дай бог совать ему взятку. Вы обнимаете директора за плечи и после третьей рюмки говорите тихо и задушевно:
«Вова, не в службу, а в дружбу, набросай мне на салфетке план твоего учреждения».
(«Ослик должен быть худым»)
— Это не ваше — «К утру подморозило…»?
— Нет, — говорил я.
— А это — «К утру распогодилось…»?
— Нет.
— А вот это — «К утру Ермил Федотович скончался…»?
— Ни в коем случае.
— А вот это, под названием «Марш одноногих»?
— «Марш одиноких», — поправил я. Он листал рукопись, повторяя:
— Посмотрим, что вы за рыбак… Посмотрим… И затем:
— Здесь у вас сказано: «…И только птицы кружились над гранитным монументом…» Желательно знать, что характеризуют собой эти птицы?
— Ничего, — сказал я, — они летают. Просто так. Это нормально.
— Чего это они у вас летают, — брезгливо поинтересовался редактор, — и зачем? В силу какой такой художественной необходимости?
— Летают, и все, — прошептал я, — обычное дело…
— Ну хорошо, допустим. Тогда скажите мне, что олицетворяют птицы в качестве нравственной эмблемы? Радиоволну или химическую клетку? Хронос или Демос?
От ужаса я стал шевелить пальцами ног.
— Еще один вопрос, последний. Вы — жаворонок или сова?
Я закричал, поджег бороду редактора и направился к выходу.
(«Хочу быть сильным»)
Если что-то раздражало деда, он хмурил брови и низким голосом восклицал:
— АБАНАМАТ!
Это таинственное слово буквально парализовало окружающих. Внушало им мистический ужас.
— АБАНАМАТ! — восклицал дед. И в доме наступала полнейшая тишина.
Значения этого слова мать так и не уяснила. Я тоже долго не понимал, что это слово означает. А когда поступил в университет, то неожиданно догадался. Матери же объяснять не стал. Зачем?..
(«Наши»)

— Я обеспокоен вашим состоянием, Джонни, — начал майор, — вы теряете форму. Недавно один из сотрудников видел вас в музее классического искусства. Вы разглядывали картины старых мастеров. Если разведчик подолгу задерживается около старинных полотен, это не к добру. Вы помните случай с майором Барлоу? Он пошел на концерт органной музыки, а через неделю выбросился из небоскреба. На месте его гибели обнаружили лишь служебный жетон. В общем, майора Барлоу хоронили в коробке из-под сигарет…
(«Ослик должен быть худым»)
Красноперов, задевая людей чемоданом, не слыша ругательств, достиг прилавка.
— Что дают? — задыхаясь, спросил он.
— Читать умеете?
— Да, — растерянно ответил Красноперов, — на шести языках.
На листе картона было выведено зеленым фломастером:
«СВЕЖИЙ ЛЕЩЬ»
— А почему у вас «лещ» с мягким знаком? — не отставал Красноперов.
— Какой завезли, такой и продаем, — грубовато отвечала лоточница.
Руки ее были серебряными от чешуи.
(«Иная жизнь»)
Джаз — это стилистика жизни… Джазовый музыкант не исполнитель. Он — творец, созидающий на глазах у зрителей свое искусство — хрупкое, мгновенное, неуловимое, как тень падающих снежинок… Джаз — это восхитительный хаос, основу которого составляют доведенные до предела интуиция, вкус и чувство ансамбля… Джаз — это мы сами в лучшие наши часы. То есть, когда в нас соседствует душевный подъем, бесстрашие и откровенность…
(«Довлатов и окрестности»)