…если вы отмечаете Рождество 25 декабря, пусть это будет ваш день. Если 7 января, то пусть будет он. А если вы, как и я, чувствуете, что сердце готово радоваться дважды, позвольте себе это.

Бог, который вместился в эти маленькие ясли, точно не станет теснить вас из-за календаря. Поэтому с наступающим вас Рождеством, каким бы днём вы его не ждали. […]

В прошлом эфире я не случайно говорил о пророчестве Захарии, когда он сказал, что наступят дни, когда 10 человек из всех разноплемённых народов возьмутся за полуудея и скажут: «Пойдём с тобой, ибо мы слышали, что с вами Бог».

Я тогда говорил об этом довольно спокойно, мне кажется, да, без лозунгов, без политики, без всяких идей превосходства. И честно скажу, сам разговор, как бы это был практически монолог мой, в нём нет ничего необычного, но вот поразило меня несколько реакций на него.

И, наверное, даже не поразило.
Я ожидал такой реакции. Всё-таки я достаточно давно живу и достаточно много наблюдаю за людьми. А кроме того, у меня есть ещё и статистика.

У меня же этот ролик вышел в Ютубе, как и все остальные наши ролики выходят, все наши эфиры. Что я увидел? Ну, во-первых, я увидел резкое падение интереса. Я читал комментарии. Что я там видел? Я видел раздражение. А комментарии не по смыслу, а комментарии по происхождению.

И там были такие вопросы: «А не еврей ли он? Или там опять про евреев или там ещё было масонский заговор? Потом там ещё перечисляли, какие национальности лучше и так далее».

В общем-то, это был лакмус, и он сработал. А вообще о чём говорит вот на самом деле эта реакция? Да, это ведь была реакция не на Захарию и даже не на евреев. Это была реакция на сложную мысль. Вот когда человек сталкивается со словами, со смыслом, который не укладывается в простые схемы, не назначает врага, не льстит идентичности, не обещает немедленного утешения, да, он часто делает не вывод, а человек делает шаг назад. Не потому, что он плохой, а потому, что лень и потому что страшно.

Страшно думать долго, лениво думать долго. страшно связывать факты, страшно признавать, что история повторяется не по лозунгам она повторяется, а по механизмам. И вот тогда от этой лени, от этого страха включается защита. Обесценить, упростить, назначить чужого, свести всё к крови, а не к смыслу.

И в общем-то, ну то, что я там видел, да, слава богу, не так много таких комментариев. Всё-таки основная моя аудитория, она хоть и молчала, но она всё-таки думающая. Понимаете, антисемитизм — это симптом. Это не мнение, не точка зрения, это симптом того, что человек устал думать, отказался различать, что человек ищет очень простую картину мира и готов обменять сложность на ярлык.

И он же никогда, почти никогда не начинается с ненависти, да? Он начинается с фразы: «Ну сколько можно об этом? А потом там: «Они везде».

А потом, ну, надо навести какой-то порядок. История эта виделась слишком много раз, чтобы мы имели право делать вид, что в этот раз всё иначе.

Вот что на самом деле говорит Захария. Это ведь пророчество не про этнос, не про особенность крови, не про политическое господство. Там же сказано: «Мы слышали, что с вами Бог».

То есть там есть присутствие, там есть верность, там есть память, там есть ритм жизни и там есть ответственность перед Богом и временем.

А держаться за полу, ну, древний образ ученичеств — это желание идти за ориентиром, а не властвовать над ним. И Захария говорит о моменте, когда народы перестают верить лозунгам и начинают искать, а где же правда?

И я ещё раз говорю, я не прошу соглашаться со мной. Я прошу только одного: не отдавайте своё мышление толпе и не отдавайте свою совесть ярлыкам и не отдавайте свою речь ненависти. Полночь года миновала. Свет возвращается очень медленно, прямо по секундам…

Ведь вопрос не в том, кто победит, кто проиграет. Вопрос в том, поможем ли мы свету или будем ему мешать. Вот в чём дело. […]

…в детстве у меня не было никаких сомнений ни по поводу даты, ни по поводу того, когда родился Иисус Христос, да? 7 января и точка. То есть всё ясно и понятно. То есть это был день Рождества Христа и день рождения бабушки. И в этом не было никакого противоречия. Наоборот, было чувство правильности, потому что вот возникала такая ассоциация. […]

Я часто размышляю о том, когда всё-таки мог родиться Иисус Христос. Историки спорят, учёные спорят, богословы спорят, астрономы строят гипотезы.

У меня тоже есть свои предположения. Я склоняюсь к мысли, с одной стороны, что это всё-таки был декабрь. И не потому, что так привычнее западному миру. Нет, не потому, что так красивее. Наверное, потому, что когда я читаю Евангелие и когда вслушиваю слова Христа, я не вижу в них материализма, я не вижу привязки к земному циклу каких-то выгод урожая расчёта.

Но при этом, и это важно, я вижу невероятное упорство, последовательность, верность закону, точность действий, строгость к тебе.

Если говорить, ну, совсем по-человечески, это очень напоминает характер тех, кто родился и в декабре, и тех, кто рождён в январе. Но, учитывая божественное происхождение Христа, я не хочу и не буду делать выбор между датами. И я не хочу говорить: «Вот эта дата правильная, а та неправильная», и не хочу делить Рождество на старое и новое, на настоящее и ненастоящее.

Вот лично я, если Бог даст, просто отмечу этот день дважды. И в этом, ну, как бы нет ни протеста, ни вызова, у меня есть только благодарность.

Вообще отношение к Рождеству для меня всегда связано, ну, не столько с датами, сколько, наверное, со знаками или с приметами — с тем, что можно и с тем, чего нельзя, с тем знанием, которое передавалось не из книг, а от старших, от бабушек, от людей, которые не всегда могли объяснить, почему вот именно так, но точно знали, как.

Помните, наверное, фразу, что до первой звезды нельзя. […]

Для многих людей эта фраза стала откровением. Люди вдруг узнали, что существует рождественский пост. И что пост — это не просто не есть, это пауза, это остановка, это такая настройка.

Вот сегодня многие уже знают, да, что, допустим, у католиков Рождественский пост Адвент, да, он начинается, начался уже 30 ноября и длится до 24 декабря.

А у православных пост начался 28 ноября, то есть на 2 дня раньше получается, и продлится аж до 6 января, то есть православный пост, он построже. Он дольше, он тяжелее.

Но, знаете, если говорить откровенно, в какой-то момент, но это уже было давно, меня просто перестало интересовать, чей пост строже и чьи правила точнее. Потому что когда-то я прочитал слова пророка Исаии, и он говорил от имени Бога тогда: «Что ми множество жертв ваших? Научитесь делать добро, ищите правды, спасайте угнетённого. Защищайте сироту, вступайтесь за вдову.»

Это не слова против веры, это слова против подмены, против ситуации, когда форма становится важнее смысла и когда ритуал заменяет совесть.

Вот, понимаете, вот что меня реально корёжит, от того, когда человек думает, что может расплатиться с Богом правильными действиями ритуальными, но при этом продолжает жить в несправедливости.

Исаия говорит очень жёстко, он практически безжалостно так заявляет. Он же говорит это не из ненависти, но он пророк, понимаете?

Вот мне очень сложно оставить своё чувство негодования где-то в стороне. Но Исаия это говорит из любви. Вот в чём дело. Разница между мной и Исаией колоссальнейшая в этом плане. Он говорит: «Из любви, потому что вера без дел превращается в шум».

А пост без милосердия, ну это просто диета, и не более того. Он же делает акцент, он говорит это в те времена, когда символ абсолютной уязвимости — люди без защиты, без ресурсов, без голоса, это сирота и вдова.

Сегодня это могут быть другие люди, но суть-то не изменилась. Это те, кого легко не заметить, кого удобно обойти стороной. кому не выгодно, неинтересно помогать.

И возможно настоящая подготовка к Рождеству, она ведь начинается не с отказа от мяса, да? Она начинается с отказа от равнодушия, не с калькуляции, не с подсчёта дней поста, и не засчитывать это как бы в свою пользу, да, что вот я уже столько дней продержался и не ел мясо.

Это начинается с готовности вмешаться, когда рядом происходит несправедливость. И Рождество — это ведь не только про то, что Бог стал человеком, а человек стал Богом, но про то, что человек получил шанс стать человеком по-настоящему. […]

…полезно листать страницы жизни, вспоминая, или не сожалеть и ждать следующего перекрёстка в надежде, что тогда сможем что-то изменить дальше?

Я просто банальные вещи скажу. Повторение мать учения. Да, помните, нам говорили, вот когда мы что-то вспоминаем, мы всегда испытываем эмоции, в том числе от событий, которые произошли очень давно, и при этом эмоции эти подлинные, настоящие, не синтетические, они абсолютно настоящие.

Вот проживание этих чувств — если ты реально переворачиваешь этот свой опыт, там грусть, злость, стыд, когда ты всё это вспоминаешь, с одной стороны, тебе становится легче, с другой стороны, ты находишь какой-то выход, с другой стороны, это некое обучение, вот что я там когда-то в прошлом не заметил, да, и это повторение мать учения, и потом ты меньше повторяешь те же ошибки. происходит закрытие каких-то незавершённых моментов.

Такой автономный гештальт, да, закрывается. Вот когда удаётся поставить точку, а вот не носить всё в своей голове. Но иногда это, конечно, и потеря времени. Есть люди, которые действительно от этого страдают. И по датам рождения это очень неплохо вижу. когда вот это называется руминация, если перевести.

А вот это, знаете, жвачка. Вот когда человек гоняет одно и то же по кругу, гоняет, гоняет, гоняет, а легче не становится. И у таких людей очень часто возникает вот эта досада того, что надо было по-другому, такое самообвинение, надо было, надо было без выводов и действий. Вот это надо было.

При этом, ну, как бы такие люди избегают настоящего. То есть они вспоминают, чтобы не решать текущие дела и не решать текущие проблемы, и вот когда я с такими людьми встречаюсь, всегда говорю им так: «Ты пытаешься идти вперёд, но при этом странно ты идёшь, ты идёшь вперёд спиной».

Но это как бы черта характера такая, и когда человек знает об этом, он всё-таки корректируется. То есть всё-таки наша воля позволяет менять наши привычки и даже характер, который заложен нашей эпигенетике. А память, память эта штука такая, она очень хорошо позволяет нам реально испытывать в трудные моменты ощущение счастья. […]

Поэтому нужно вспоминать всё.
С одной стороны, для того чтобы как бы завершить какие-то вещи, а с другой стороны, чтобы опять попасть в состояние счастья.

Вспоминая в это время тех, кто уже ушёл, мы же тоже помогаем этой памятью, правда? Здесь, в отношении ушедших, у нас реально есть целая выстроенная система, и при этом система эта не случайно выстроена во всех религиях, абсолютно не случайно.

Как бы там ни происходило, практически все религии отдают должное тем, кто был до нас, и это очень важный момент и для тех, кто ушёл.

Это важный момент для нас, и это важный момент для тех, кто придёт после нас. То есть, это необходимый компонент связи времён: прошлое, настоящее и будущее.

Если мы говорим языком христианских святынь, когда мы говорим во имя Отца и сына и святого духа, то, по большому счёту, это и есть во имя прошлого, во имя настоящего и во имя будущего. […]

Есть ещё один важный вопрос, касающийся Рождества и той темы нашего эфира сегодня. Люди в эмиграции другой веры.

Но это всё так торжественно, и в больших церквях идут службы с органом, с очень-очень высоким восприятием вот этого предраждественского ощущения.

«Присоединиться к службам не как турист можно, чувствуя, понимая этот мир или это предательство своей веры?»

Понимаете, здесь всё зависит от уровня мышления. Тут, ну, во-первых, здесь реально есть такой, знаете, такой двойной перелом: другая вера, религиозные организации.

Вопрос, конечно, очень серьёзный, если говорить коротко. Если кто-то недавно попал вот в систему, да, другую, не спешить, сначала проверить, то есть сначала проверить, потому что, как сказать-то, вот не попробуешь, как скажешь, да?

Надо сначала испытать себя, свою душу, своё своё тело, свои чувства, свои вибрации. Я понимаю, там человек, он свободен, да, он может уйти без давления, прийти там или уйти без угроз, без стыда, да, и вопросы приветствуются, и сомнений не объявляют там слабостью или грехом, и границы-то, в общем-то, уважают.

Ну не лезут там в личную жизнь, там в финансы, в отношения. Вот. Ну нет срочности. Ну не торопитесь, не торопитесь. Это должен быть очень обдуманный шаг, понимаете? очень обдуманный.

Да, там очень ярко, там фейерверки, там красиво, там невероятная красота, там невероятная музыка. Ну для меня так я вам сразу могу сказать, я и двадцать пятого отмечу, и седьмого, и с большим удовольствием…потому что я уже много лет изучаю, исследую.

Вот я был в разных храмах, в абсолютно разных храмах, в православных храмах, в католических храмах, в греко-католических храмах. Я был в мечетях. И все знают, что я очень люблю, допустим, Константинопольский собор.

Я очень люблю это место. Когда статус изменили у этого собора из музея опять сделал Эрдоган мечеть, многие были возмущены невероятно этим, но вы знаете, я подумал, это настолько уникальное место, она настолько даёт ощущение присутствие Бога, что ради бога пусть там все молятся.

Чем лучше люди чувствуют Бога, тем они свободнее от мнения других людей и тем они лучше сами по себе. А если говорить в контексте миграции, ну, после переезда человек, безусловно, уязвим. Безусловно. Ну, одиночество, язык, культура, потеря опор, потому что не все могут очень быстро адаптироваться.

Есть люди, которым нужен целый год на адаптацию, как минимум. И не просто год, а вот ты просто приехал в какой-то город, и вот пока цикл годовой не пройдёт, полный цикл, ты даже срываться с места тебе нельзя.

Есть люди, которые очень легко адаптируются. Ну, вообще правило номер один. Сначала опора в себе должна быть, вера в себя, понимаете?

Вот вера в себя и вера в Бога, вот. Вся остальная идеология — это потом.

«То есть даже просто туристам, переступив в порог храма, где звучит орган, почувствовав в себе возвышенные ощущения, поднять голову вверх и сказать: «Бог, я здесь, это не предательство».»

Абсолютно нет. Знаете, неважно, верите вы или не верите, вы себя просто испытаете. Вы зайдите и постарайтесь себя почувствовать в этой атмосфере, в этой обстановке. […]

…когда Захария говорит: «10 разноплемённых возьмутся за полу иудея, но настоящего иудея, истинноверующего». Понимаете?

Поэтому надо собираться.
И, может быть, среди этой огромной толпы людей найдётся двое-трое истиноверующих.

С наступающим вас Рождеством, дорогие друзья. Пусть Бог вас услышит и пусть он ответит. Всего доброго.