На автовокзале Ялты во множестве приезжающих туристов встречает большой зелёный плакат, приклеенный к стеклянной двери. «Вежливый Крым», — гласит большая надпись на нём. Дремлющий прямо на стойке кассы серый толстый кот вкупе с плакатом убаюкивает вашу бдительность. «Ну, конечно, вежливый, раз даже кота никто не прогоняет», — думаешь ты. Потеря ориентации в крымском пространстве будет стоить очень дорого (и это вдобавок к нормальным таким заграничным ценам на отдых в республике).
Сцена первая. Симферопольский вокзальный же рыночек, магазинчик с вином и прочими ТПС — товарами повседневного спроса. Советской терминологии вполне соответствует продавец: белые, плохо прокрашенные кудельки, растекающийся голубой карандаш на верхнем веке. Вкрадчиво подходишь, как бы извиняясь за нужду купить в два пополудни бутылочку шато блана. И тут она тебе: «Что?» И даже без «здрасьте»… Смущённо объясняешь «что», вплетая в речь «пожалуйста» и «извините». Собираешь сдачу по всему прилавку. Ищешь глазами «Книгу отзывов и предложений» — зря всё-таки исключили из неё слово «жалоб». Уходишь, торопясь на автобус до Ялты.
Сцена вторая. Ялтинская набережная, дедушка продаёт инжир. Будь настороже, турист! Набираешь полкило инжира, буквально сочащегося мёдом — до пляжа как раз успеешь съесть. «Нет, так не надо мне, — заявляет дедушка и вырывает пакетик. — Нету весов у меня! Я думал, ты килограмм брать будешь». Вот здесь хочется реально заплакать от обиды и неожиданности: ну кто бы подумал, что благообразный старик тоже вполне может нахамить — и инжира тебе не достанется.
Сцена третья. Великолепный Бахчисарай, древний пещерный город, исторический памятник. У билетной кассы под навесом сидит охранник и вяло ведёт беседы о предстоящем обеде с контролёрами. «А обратно мы здесь выйдем?» — спрашиваешь у него, добавив обязательное «скажитепожалуйста». «Откуда я знаю, где вы тут выйдете», — огрызается он. Думаешь: может, это посетитель присел? Нет, вон и именной беджик…
Сцена четвёртая, пятая, восьмая… Таксисты будут называть тебя девкой, водитель автобуса станет истошно сигналить и материться, едва ты выйдешь на остановке размять ноги, официант бросит тебе меню на стол и уйдёт на 20 минут трепаться с барменом, а потом не принесёт сдачу, посчитав её своими чаевыми.
— Да что ж тут такие грубые все? — спрашиваю я у владельца отеля. Из шести дней отпуска не было ни одного, когда бы мне не нахамили и не обидели. И это при том, что у меня мама-учительница — я всегда подчёркнуто вежлива.
— Дак, а сезон вон плохой какой, мы всего полтора месяца здесь зарабатываем за год, а зиму на что жить? Не поехали туристы в это лето, вот народ и злой, — охотно объясняет Сергей.
«И в следующем году тоже не поедут», — думаю я про себя. Я не поеду точно (в четвёртый-то раз!). Столько, как в избалованной туристами Ялте и на южном побережье, мне не хамили никогда — и больше свои деньги я сюда не повезу. И даже бедненький, но одухотворённый Коктебель, где тебе все улыбаются, меня больше не увидит. По меньшей мере — в ближайшие десять лет. Хватит столько Крыму, чтобы научиться зарабатывать деньги на туристах?