Алистер ничуть не удивился, застав меня по уши замотанной в покрывало и с бокалом.
— Получилось? — весело спросил он у Августа. — А ты сомневался! Я тебе сказал — самое верное средство!
Август кашлянул в кулак, Алистер рассмеялся и доверительно сообщил мне:
— Вылетает отсюда, явно не в себе, оттаскивает меня в коридор и шепотом спрашивает: «Ты женатый, должен знать, что делать, когда женщина плачет». Я, понятно, поиздевался чуток, напомнил, что он вообще-то тоже был женат… Ну и сказал — берешь теплый плед или одеяло, бренди, закутываешь, садишься рядом, обнимаешь, даешь выпить. Он мне не поверил! А я ему сказал — ты даже не баран, ты осел. Ну кто устраивает выволочку сразу после обстрела?! Человек же в шоке, он ничего не слышит и не понимает. Тем более — женщина! Она испугана и устала. Ей хочется, чтобы ее пожалели. А ты, говорю, что сделал? Ну да, я понимаю — хоббит. Так хоббиты потому и выгорают так быстро, что все считают их суперменами

-…Мы не беремся за любое предложение, и в связи с этим я должна задать вам несколько вопросов. Если не сочтете нужным отвечать, это ваше право. Но не рассчитывайте, что я соглашусь работать вместе с вами, не убедившись предварительно, что вы соответствуете нашим требованиям.
-Это вы мне?-Лукас стиснул зубы, чтобы не дать закипавшему в нем раздражению прорваться наружу.-Я Лукас Трент, президент"Лоудстар эксплорейшн", компании по разведке и освоению недр. Каждый банк в Нью-Сиэтле готов предоставить мне неограниченные кредиты…
-Способность оплатить счет-лишь один из аспектов, которые мы в нашем агентстве принимаем во внимание при заключении договора…

Комично и патриотично
Без мата как-то фантастично.

Не так Васильев представлял себе встречу с иным разумом, совсем не так… Приняли-то его с душой, отдельный коридор для стыковки выделили, над шлюзом огни включили, словно на елке новогодней. Только вот маленькая каморка на входе его смутила. Своей обыденностью, что ли.

В центре небольшой комнаты стоял стол, за ним сидел местный — ростом чуть пониже Васильева, с фиолетовой головой и большими ушами. Он сосредоточенно вглядывался в полупрозрачный монитор и размеренно, с интервалом в две-три секунды…
… показать весь текст …

Дышать! — сказал себе человек. Когда они подъедут, ты должен дышать. Дышать должен, потом должен выйти и улыбнуться. Они не заметят. Ничего не заметят. По крайней мере, в первые минуты. Их отвлекут борода и драная одежда. Они будут тебя разглядывать и кое-какие мелочи пропустят. А дышать надо обязательно. Если не будешь дышать — заметят непременно.
Он старательно сделал глоток воздуха, почувствовал, как струя хлынула в горло, обожгла легкие…
Вдох, еще один — наконец воздух обрел запах и суть, вызвал непривычное возбуждение. Но вот неприятные ощущения исчезли, хотя не полностью, избавиться от них оказалось далеко не просто.

Садясь в машину, Кора сказала ей:
— У нас есть девять минут, чтобы долететь до Антарктиды, где меня ждет в штабе комиссар Милодар.
— Не успеть, — ответил флаер.
— А ты постарайся.
— Пробки, — ответил тот. — Воздушные пробки над Малаховкой и Бермудским треугольником. Меньше десяти минут не гарантирую.
— Я тебя очень прошу. Это дело чести.
— Ну тогда держись! — предупредил флаер. — Ты хорошо пристегнулась?
Они были над Антарктидой через восемь минут тридцать секунд, трижды нарушив правила движения и чуть не врезавшись в мыс Горн.

Уже вторые сутки меня пытаются убить. Это раздражает, к тому же страдают обычные земляне, хопперы, рилли, хро…

Многие внешне свободные люди на самом деле — рабы собственных страстей, вожделений, сиюминутной выгоды. Обстоятельства диктуют им свою волю, вынуждая плыть по течению, и зачастую люди тонут, попав в водоворот. Вместо того, чтобы подплыть к берегу, вздохнуть полной грудью, посмотреть на реку-жизнь со стороны и понять: что же им нужно на самом деле? Вот с этого момента и начинается подлинная свобода.

Бывало за эти годы и так, что я пыталась оставить Хейлшем позади, говорила себе, что не надо все время оглядываться. Но потом всякий раз наступал момент, когда я переставала сопротивляться. К этому имеет отношение один донор, который был у меня на третьем году работы в качестве помощницы. Точнее, его реакция, когда он узнал от меня, что я из Хейлшема. Он только что перенес третью выемку-перенес тяжело и, должно быть, знал, что не вытянет. Он едва дышал, но посмотрел на меня и сказал:"Хейлшем.Там, наверно, было замечательно"…
Я дней пять или шесть рассказывала ему все, о чем ему хотелось узнать, и у него на лице, хоть он и лежал весь скрюченный, проступала кроткая улыбка. Он расспрашивал обо всем-о большом и малом. Об опекунах, о личных сундучках для коллекций у каждого из нас под кроватью, о футболе, о тропинке, которая шла в обход главного корпуса и всех укромных мест, о пруде для домашних уток, о питании, о виде на поля туманным утром из окон комнаты творчества.

Англия перенесла Великий голод сравнительно легко, выжило больше половины населения-этого удалось добиться строжайшим контролем над распределением пищи. Спекулянтов и мешочников расстреливали на месте. Делили все до последней крошки. В других, куда более богатых странах большинство умерло, тогда как некоторые благоденствовали и наживались. В Англии умирало меньше, и не наживался никто. Выжившие остались худыми, и дети их выросли худыми, и внуки тоже. Выросли поколения низкорослых, хрупких, болезненных людей. Когда закон очереди за хлебом стал определять судьбу цивилизации, англичане этот закон соблюдали и выжили не самые сильные, а самые разумные. Оуэн Пью был заморышем, Но он долетел до звёзд.

«Упорно преодолевая все
препятствия и отвлечения,
можно наверняка достичь своей
избранной цели или прибыть к намеченному месту» (Христофор
Колумб).

В 23-м веке на Земле пропали все обезьяны. Марсиане обыскали все закоулки, но ни одной не нашли. Тогда политики пришли к Дарвину, чтобы выручал. И Дарвин стал обезьяной. Так последняя обезьяна на Земле спасла честь планеты перед марсианами. Довольные тем, что на Земле, как и на всех планетах, есть обезьяны, марсиане занесли Землю в зеленый список перспективных планет.
— Образец школьного сочинение вместо ЕГ 2023?
— Есть версия, что это абсурдософия Юрия Тубольцева.
Критики долго спорили, что это за текст, но подлинность так и не установили.

-Сегодня нам пора уходить, чтобы положить головы на подушки, ибо мы устали. Но перед тем как уйти, я спою вам одну песню и станцую один танец, я это сделаю и, я уверен, вам знакомы и песня, и танец.
Они радостно завопили. Знали, о чем он говорил, это точно.
-Я тоже знаю, и они мне нравятся,-продолжил Роланд из Гилеада.-Знаю, они очень древние, и никогда не думал, что когда-нибудь услышу"Песню риса", тем более в собственном исполнении. Теперь я стал старше, это точно, и уже не такой проворный, к…
… показать весь текст …

Вадим Федорович любил эту локацию — простую и потому очень милую его сердцу. Песчаный берег медленно текущей реки, шум ивняка, колышущегося на ветру, пение птиц… Терраса уютной кафешки, примостившейся своим дощатым подиумом у самой воды, была пуста.

В воздухе рядом со столиком материализовалась девушка-официантка. Впрочем, это была лишь визуализация кода, выполняющего свои функции.

— Что будете заказывать?

— Стакан лимонада со льдом, пожалуйста.

Девушка кивнула, растворилась в жарком летнем…
… показать весь текст …

В походной лавке отыскал самую большую палатку. Разбил ее в центре мебельного салона на здоровенном персидском ковре. Припоминая устройство эскимосских иглу, приступил к утеплению своей миниатюрной спальни. Из Jysk’а притащил, сколько смог, подушек, обложил ими как аккуратно вырезанными снеговыми плитами палатку, уложил их и на купол крыши. Вровень с отдушинами палатки оставил между подушками четыре маленьких отверстия на все четыре стороны. Заволок внутрь два полутораспальных матраса, на них постелил шесть голубых шерстяных одеял с улыбающимися плюшевыми мишками Teddy Bear. Все застелил простыней, принес подушки и несколько самых пышных пуховых одеял. На потолок приладил походную лампу, карманы палатки забил батарейками. Мне предстоял долгий сон с сумбурными сновидениями, и срок окончания этого сна в выстуженном торговом центре терялся в кромешной тьме.

— Мне удалось установить, какие блоки Центавра несли основную нагрузку. —Кирилин замолчал, всматриваясь в их искаженные тревогой лица.
Лонг отчетливо слышал звук секундомера на центральном пульте. Ему казалось, что это какой-то гигантский метроном отсчитывает последние, еще оставшиеся им для разумного решения секунды.
— Продолжай, я слушаю, — сухо бросил Рент.
— Эти блоки содержали в себе данные по лингвистике, структуре и словарному запасу нашего языка. В передаче были задействованы только они. Кто-то готовится к разговору с нами!

Фантастика — это завуалированная правда, особенно, социальная фантастика. Если человек любит фантастику, значит, он ищет через нее правду. А вот, фэнтези, наоборот, человека уводит от правды. Правду любят только люди с извилинами, а остальные готовы самообманываться. Фантастика, дает больше ответов на вопросы, нежели другие литературные жанры!
Однако фантастика фантастике рознь…

-Кристаллоконды двух автоматов в группе Кленова оказались измененными, в их структуре произошли некоторые сдвиги, и вместо стандартного отбора образцов кибы покинули квадрат работ, самостоятельно переместились в группу энергетического резерва и там…

Послышался смех, кто-то спрашивал у Кленова, чем он насолил своим кибам, кто-то интересовался у энергетиков, зачем они сманивают чужих роботов.

… Милорд размечтался:
-А еще введем налог на полеты!
-Но, сэр, гратхи же птицы, к пешим переходам плохо приспособленные?
-Так в этом то и весь цимус, мой мальчик!
-Гм, я читал, на Герберге лицензировали правильное дыхание!
-Молодец, толковый ученик! И как там?
-Да вымерли все.
-Отчего?
-От жадности!
-Ладно, подождем пока с этим!

-Создатель не заморачивался. Сотворил всё и всех по одной схеме и по одному принципу. Всё вращается по кругу, вокруг своей оси… Молекулы, атомы, электроны, планеты, солнце, звезды, вода… Только Время линейно. Движется в одну сторону. В начало или в конец? Никто не знает.
Где-то быстрее, где-то медленнее, где-то 24 часа в сутки или 365 дней в год. Но не повторяется!
Или всё же…, когда-то оно сделает поворот? И у нас, и у наших врагов, снова появиться возможность встать на свою орбиту.