— Сколько надо заплатить Дарвину, чтобы стать человеком? — спросила обезьяна у мудреца.
— Не все вопросы решаются деньгами! — ответил мудрец.
— Если проблему можно решить за деньги, это не проблема, это расходы. Вы хотите сказать, что стать человеком — это проблема? — удивилась обезьяна.
— Нет, это лжепроблема. Будь собой. Если проблему можно не решать, это не проблема, а лжепроблема! — ответил мудрец.

— Я убил человека.
— Вам надо найти пятнадцать-двадцать издательств и издать свой роман сразу во всех издательствах, — сказал редактор.
— Но это только первая строчка, подражание Раскольникову Достоевского.
— Тем лучше, одну строчку издать дешевле.
И я отправил свою первую строчку в сто лучших издательств России.
— Нужен фотоотчет! Надо сделать фоторепортаж с места событий, — стали писать мне издательства.
И я купил фотоаппарат и поехал в Ленинград фотографировать места Достоевского.
Ждите в продажах в книжных магазинах фотоальбом «достоевщина» с моей первой строчкой: я убил человека.
Но в Ленинграде меня остановили. Сказали, что надо фотографировать девушек. И я стал женским фотографом.
А когда все убедились, что, написав: я убил человека, я подражал Достоевскому, сказали, что надо фотографировать старушек.

— Я убил человека.
— А можно аккуратно узнать причину?
— А это первая строчка романа, фанфикшн по Достоевскому, Раскольников.
— А Вы что, думаете роман можно написать с бодуна, или что каждый желающий может писать романы?
— Ну я же читать люблю.
— Аааааа! Чукча читатель, значит чукча и писатель. Все с Вами ясно, молодой человек! Роман Вы никогда не напишите!
— Я убил человека. Главное — начать. Первый шаг — это половина пути.
— А Вы не попугайничайте за цитатами из личного роста и не подражайте Достоевскому, попробуйте что-то свое написать.
— Я убил человека.
— Молодой человек, Вас заело! Не застревайте! Не надо зацикливаться на одной идее.
— Ну это уже мое дело, какие идеи развивать.
— Ну как хотите, убили, так убили. Что с Вас возьмешь?
— Ыыыыыыыыы!

— Что-то как ни наткнусь на какую-нибудь вашу запись, так вы там непременно старушку убиваете топором. …Может пора уже идти сдаваться? — сказал мне читатель.
— Да ты что, никогда! Топор-то тупой! А для старушки это просто массаж! — объяснил я.
— А ты тогда иди к редактору, он тебе топор подточит! — посоветовал читатель.
И я пошел искать редактора.

Это была имитация охоты.
— Ни один зверь не пострадает! — пообещал режиссер.
Мы ходили по барам и брали у всех девушек телефоны.
А началось все с того, что я, подражая Раскольникову, написал первую строчку романа: — Я убил человека.
Я хотел быть писателем.
Но у режиссера были другие планы. Режиссер снимал шоу «Маньяки в городе».
— Но я же достоевскому подражал! — возражал я.
— Нет, ты маньяк! — говорил режиссер.
В общем, вместо подражания Достоевскому, я написал роман про ночные клубы и перезнакомился с тысячами девушек.
— А ты что, правда Достоевскому подражал, когда написал «Я убил человека»? — спросил режиссер.
— Конечно, а что, сразу не ясно? — удивился я.
— А зачем же мы с тобой с девушками знакомились? — засмеялся режиссер.
— Но ведь ни один зверь не пострадал! — засмеялся я.
— Ладно, пойдем охотиться дальше, может еще пострадают! — сказал режиссер и мы продолжили охоту.

— Я убил человека.
— А как еще можно?
— Убивая в себе раба, я убил человека, а раб остался.
— А еще как?
— Убивая в себе раба, я убил сверхчеловека, а раб остался.
— А еще как?
— Я убил человека в себе и стал сверхчеловеком.
— А еще как?
— Я убил человека в себе и стал обезьяной.
— А еще как?
— Да много вариантов!
— Ну, например?
— Я убил в себе обезьяну, но человеком так и не стал.
Я убил в себе куклу, но живым так и не стал.
… показать весь текст …

— Я убил человека.
— Почему?
— Потому что человек — негуманное животное.
— Что?
— Ну в смысле Раскольников убил человека, я Достоевскому подражал. А убил он старуху, потому что человек — негуманное животное.
— Как все запущено. Молодой человек, Вам не к редактору надо, а к психиатру!
— Пойду к другому редактору.
— А я Вам все-таки советую — к психиатру!

— Я убил человека.
— Молодой человек, перед тем, как написать, сначала надо подумать, зачем и для кого.
— А это я Достоевскому подражаю, по Раскольникову.
— Ты думаешь, такого никто до тебя не писал? Думаешь, ты все знаешь лучше всех?
— Но я напишу по-своему.
— Ты никогда не напишешь нормальный роман, если будешь брать героев из других романов.
— А где взять героев?
— Ты лучше девушку себе найди! Я знаю, что ты девственник! Иди на улицу и знакомься!
И редактор отказался работать со мной над романом.
А я пошел искать девушек, хотя редактор посоветовал это так, что мне стало обидно. Редактор дал мне установку стать мужчиной, а надо было настроить меня стать великим писателем.

— Я убил человека!
— Но это неверные и заведомо ложные сведения!
— Так это же я по мотивам «Преступления и наказания», как Раскольников Достоевского.
— Тогда это вторично, плагиат.
— Но я напишу о современном Раскольникове.
— А своих идей у Вас нет?
— Но все новое — это хорошо забытое старое.
— Раскольникова в школе проходят. Но если Вы будете писать, что убили человека, Вас никто не поймет.
— Ну посмотрим.
На следующий день в милиции.
— У Вас какая отметка по литературе? — спросил миллиционер.
— Четверка!
— А зачем Вы хотите стать писателем? Для этого нужен талант.
— Ну я буду стараться.
… показать весь текст …

— Я убил человека.
— А Вас раскритикуют! Были уже такие прецеденты.
— Наоборот хорошо, когда много критики.
— А Вы точно писатель?
— Но не маньяк же.
— Ааааа. Я знаю, Вы маньяк.
— Да нет же, писатель.
— Да нет же, маньяк!
— Да это я Достоевскому подражаю! Как Раскольников.
— Да нет же, это Вы как Чикатило.
И я отправил этого редактора в игнор.

— Я убил человека.
— Если Вы точно понимаете, что Вы делаете, оно получается. Просто не хватает системности или информации, где эту системность взять. Вам нужно оружие?
— Только топор. Это по Достоевскому. Раскольников убил старуху, а топор будет символом моей книги.
— Я Вам принесу электро-топор.
— А такие разве бывают?
— У нас все бывает, как в Греции! Мы сделаем перфоманс, Вы будете убивать старух. Это будет лучшая в мире инсталляция.
— А зачем? Я же просто писатель.
— Нет, Вы вообще деятель искусств.
— А ни одна старуха не пострадает?
— Конечно пострадают и мы с Вами попадем в криминальные хроники и войдем в историю как лучшие в мире провокаторы!
— Ааааааа!
— Ыыыыыыы!

— Я убил человека.
— Найми редактора, он все поправит.
— А мне самому интересно роман написать.
— Значит ты убил и хочешь об этом написать без редактора?
— Да никого я не убивал, это первая строчка будущего романа, подражание Достоевскому.
— Ааааааа! Ну без редактора убить еще раз у тебя не получился.
И тут без спроса ко мне пришел редактор.
— Пойдем человека еще раз убьем! — сказал он.
— Да никого я не убивал, я же говорю, это концепция как у Раскольникова.
— Знаю я эту концепцию, — сказал реда…
… показать весь текст …

— Я убил человека!
— Вы вообще одну книгу пишите или целую серию, которую надумали? Пока продолжайте в том же направлении, пока выглядит убедительно! Предлагаю Вам подумать, как это у Вас так получилось.
— А то! Я догоню и обгоню Достоевского! Это у меня по Раскольникову первая строчка романа!
— Конечно, конечно! Вот Вам задание. Вы должны за эту неделю познакомиться с сорока девушками и изображать из себя маньяка.
— А зачем?
— А так Ваша книжка лучше продаваться будет!
— А если я правда стану маньяком?
— Ну тогда Ваша книжка вообще будет бестселлером!
— Аааааа! Ну я побежал знакомиться!
— Ыыыыыыыы!
— Ха, ха, ха, ха… — раздалось за приоткрытой дверью.

— Я убил человека.
— А Вы что, маньяк?
— Нет, я писатель.
— А зачем человека убили?
— А это первая строчка моего романа, подражание Раскольникову Достоевского.
— Да врите больше! Вы маньяк!
— А Вы точно редактор?
— А я и редактор и следователь одновременно. Давайте с Вами планировать, будете ли Вы еще людей убивать?
— А зачем? Я же это роман философский пишу.
— Нет, молодой человек, у нас с Вами будет следственный эксперимент. Пройдемте на улицу и начните знакомиться с девушками, а там посмотрим!
— Аааааааа!
— Ыыыыыыыыыы!

— Я убил человека.
— Да, это действительно стоящая вещь! Это потрясет по-настоящему читателя! А как ты это сделал?
— Прочитал «Преступление и наказание» Достоевского и меня осенило!
— А как ты человека убил?
— А это Раскольников.
— Твоя фамилия — Раскольников?
— Это у Достоевского такой герой.
— А кто такой Достоевский?
— Великий русский писатель.
— А как ты человека убил?
— Я великий русский писатель.
— Ты великий русский писатель и ты человека убил?
— Нет, я как Достоевский!
— Достоевский человека убил?
… показать весь текст …

Я убил человека. (первая строчка моего будущего романа, подражание Раскольникову Достоевского). После этой строчки меня пригласили в милицию и я написал такую объяснительную:

Я убил свои недостатки, но достоинства у меня так и не появились.

Я убил в себе случайность, но необходимость так и не возникла.

Я убил в себе дисконсенсус, но консенсус так и не возник.

Я убил в себе множественность, но единство так и не возникло.

Я убил в себе фрагментарность, но целостность так и не возникла.

Я уби…
… показать весь текст …

— Я убил человека.
— Дожили. Новый Достоевский. Не пиши так, а то не долго стать просто убийцей.
— Но я же не собираюсь вживаться в образ!
— Все писатели живут жизнью своих героев.
— Но Достоевский же не был убийцей, он же сам не такой, как Раскольников.
— Это еще не известно, каким был Достоевский. А ты не будь убийцей! Не пиши так! — сказал редактор.
Но я, втайне от редактора, стал искать других редакторов. Но оказалось, что все редактора друг друга знали и обо мне уже ходили слухи, что я убил…
… показать весь текст …

— Я убил человека.
— Это иногда прокатывает, а иногда — не очень. А зачем Вы убили человека? Вам не редактор нужен, а адвокат.
— Так это же я первую строчку своего романа написал. Мой герой — как Раскольников.
— Аааааа! Но Вам все равно нужен адвокат. Теперь докажите, что Вы — это не Ваш герой. Не надо было от первого лица писать.
— Аааааааа!
— Ничего страшного, молодой человек! В следующий раз будете думать, перед тем, как писать.

— Я убил человека.
— Хорошо! Займемся поиском авторского стиля. Вы под какую музыку любите танцевать?
— А это я Раскольникову подражаю, по Достоевскому.
— Ерунда это все. Давайте сходим в клуб и познакомимся с девушками.
— А Вы точно редактор?
— Еще бы! Я помогу Вам найти себя в литературе!
— А зачем с девушками знакомиться?
— А не надо было начинать роман с фразы «Я убил человека». Теперь у нас следственный эксперимент. А вдруг Вы еще кого-нибудь убьете?
— Так я же писатель. Это первая строчка романа.
— Я верю Вам, верю! Но с девушками знакомиться все-таки придется.
— Ааааааа!
— Ыыыыыыы!

— Я убил человека.
— Ыыыыы! Надеюсь, вы никого не убилыыыы!
— Ыыыыыыы! Да я же философ. Это я Раскольникову подражаю, как Достоевский.
— Ааааааааа! А я думал, Вы маньяк! Ыыыыыыыы!
— Узнав некоторые нюансы, Вы поменяете свое мнение!
Редактор пригласил меня на дискотеку. Он сказал, что я должен составить список из нескольких десятков девушек и потом описать в романе, как я знакомился. Я стал усиленно искать девушек.
— Я сейчас еще раз Вам поясню, прямо в процессе! Есть некоторые моменты, сказал редактор.
— Какие?
— Чтобы Вас взять с поличным, у Вас должно быть топор, как у Раскольникова!
— Что?
— Даже, если Вы все по плану пишете, мы Вас так как маньяка не оформим.
— А кто «мы»? Вы что?
— Я не редактор, я следователь, ты что, не догадался?
— Что?… показать весь текст …