В городской заставленной прихожей,
волосами рыж, глазами карь,
запоздалый гость уйти не может,
поминутно глядя в календарь —
но, пренебрегая этикетом,
из последних сил и слов и прав,
я в дверях удерживаю лето
за примятый шёлковый рукав.
За порогом — листья на ступенях,
а за разговором день-деньской
столько остановлено мгновений,
что души не хватит никакой
расплатиться за недели, с горкой
полные мускатного тепла,
да такого, что шмелей по норкам
не могли прогнать перепела.
Незаметно небо отворилось —
глаз не отводя, смотри, смотри:
подрастает лунный наутилус,
утаив жемчужину внутри.
ей, должно быть, никого не надо
в раковине лучшей из неволь…
Где росла отчаянная радость —
расцвела нечаянная боль
ждать — наперекор и наудачу,
отмеряя каждую версту…
Лето ускользает по-кошачьи,
подбирая лапы к животу,
исчезает в горней подворотне,
по ходам звериным извитой,
с каждым шагом делаясь бесплотней
и чеширней — с каждой высотой.
Copyright: Гаэтан, 2011
Свидетельство о публикации 111 100 705 813