Август и Лаура были надежно обеспеченны своим старым дядей. Весьма богатым, но бездетным. Ни манерами, ни воспитанием они не походили на бедных сирот. Им открылась вся прелесть роскошной жизни, и Август, поступивший в семинарию, нисколько не страшился Господа нашего и отдавался пылу юношества, не боясь кары небесной. К тому же он обладал красотой Атланта: великолепное телосложение, золотистые кудри, жемчужные зубы и бирюзовые глаза. Столь броская внешность приковывала восхищенные взгляды, что особенно льстило юноше. Лишь по наставлениям дяди Август готовил себя к духовной жизни, ведь барон был уверен, что только так спасет душу племянника, рожденного во грехе и разврате. И в набожности своей он не замечал, что Август слишком пылкий, слишком яростный и слишком упрямый, чтобы подчиняться кому-либо, кроме себя. Он согласился с дядей, дабы не лишиться его опеки и денежных средств.
Лаура, несчастная красавица, столь же прекрасная, как и её брат, еще не определилась, чего бы она хотела от жизни и пока только смиренно училась да гуляла по саду.
Однажды, вернувшись после затяжного кутежа, Август решил навестить сестру с целью справиться о её здоровье.
— Мой прекрасный цветок! Я так скучал! Я не проживу больше ни секунды! Дни без тебя стали сущей мукой!
На его удивление Лаура разразилась горьким плачем.
— Значит, тебе грозит неизбежная смерть, брат. Сегодня дядя сообщил мне ужасную весть, от которой сердце обливается кровью. Он хочет связать меня узами брака с герцогом Корнелиусом Керро! Можешь в это поверить, любимый брат? Это тот омерзительный человек, что не сводил с меня глаз на недавнем приёме, но, как ужасно, не успел окончиться траур по его жене, как он сразу пожелал обладать мной. О, насколько это гнилой старик! Что мне делать?! — Лаура зашлась в рыданиях.
Август оцепенел, но шок мгновенно сменился гневом.
— Как он решился на это! Никто не посмеет забрать тебя! Не отчаивайся! Я верну дяде здравый смысл!
— О, брат! Не нужно! Я знаю твой пылкий нрав! Мы не вправе противиться дяде, он — наше все! Когда я пыталась возразить ему, он пригрозил, что отправит меня в монастырь. И я понимаю его! Герцог так обезумел, что забыл о формальностях, он хочет лишь поскорее получить желаемое. Да и мой возраст уже обязывает выйти замуж.
— Дай Бог, чтоб эта старая свинья умерла еще до свадьбы, раз ты так глупа сестра, что смирилась.
— Август! Как я могу противостоять?! Сейчас я принадлежу дяде, а вскоре — мужу! Я не вольна решать!
— Нет, дорогая Лаура! Ты принадлежишь мне и только мне! И я не намерен отдавать часть себя какому-то дряхлому развратнику! Это равносильно тому, что я сам обвенчаюсь с ним!
На пухлых губах Лауры мелькнула тень улыбки. Август умилился радости сестры и не замедлил обнять ее.
— О, Август! Неужели мы всю жизнь будем обязаны служить и подчиняться кому-то?
— Ну что ты, моя красавица, — пылко зашептал Август, — вскоре ты сама не заметишь, как станешь свободна.
— В браке с герцогом? — печально усмехнулась она.
— Нет же, глупышка, в браке со счастьем, не зная горести и повиновения!
— Если дядя не пойдет на уступки, то я готова жертвовать.
— Этого не случится! Иначе не быть мне мужчиной и не жить на земле!
Август так зарделся гордостью при виде полных надежды глаз, что забыл, что перед ним его плоть и кровь. Ему захотелось расцеловать сестру со всей страстью, вдруг нахлынувшей на него. Но Август сдержался, он лишь приказал Лауре заколоть волосы и, когда девушка стала его милой копией, они оба почувствовали душевный подъем и улыбнулись друг другу. С губ Августа сорвался еле слышный шепот:
— Иди ближе, я «СЕБЯ» поцелую…
Легко коснувшись влажных от волнения губ, Август вскочил, противясь неизвестному порыву, и отправился прямиком к дяде, полностью уверенный, что его клятва дана не зря.
Слуги в страхе столпились за дверью в покои барона, боясь издать какой-либо шум. Спор родственников перерос в скандал. И когда все прекратилось, Август выскочил из помещения, словно разъяренный лев, прибив дверью любопытного лакея, который в старости своей только и знал, что подслушивать да шпионить.
— Коли так, я уйду сам! Нет нужды выводить меня, как паршивую собаку!
Дядя ковылял следом, еле поспевая.
— Какой прок тебе от этих скандалов? Ты — будущий священник, так веди себя, как полагается твоему сану!
Но Август, ведомый яростью, уже скрылся средь колонн прекрасного поместья.
— Не смейте пускать его до завтрашнего утра, пока я и Лаура не уедем к жениху. Пусть подумает о своих поступках.
К полуночи Август забрался на холм и, наблюдая за гаснущими во владении огнями, представлял сестру, которая — предполагал он — лежала без сна, переживая за него. В его воображении возникла томная картина: её белокурые волосы, небрежно разбросанные по подушке, идеальная грудь, плавно вздымающаяся под шелковой ночной рубашкой. Эти мысли заставили его сгорать от бессилия и раздражения. Он вмиг возненавидел всех, кто стоял у него на пути.
— Я отомщу! Отомщу за унижение!
В душу его прокралось желание, о котором священник должен бояться даже помыслить. Но он не был священником.
— Да, я смирюсь, но лишь на одну ночь! Смирюсь и с тем, что сестра выйдет замуж за эту свинью! Пусть же все будет так, как они желают, но за эти минуты превосходства надо мною придется заплатить высокую цену!
На следующее утро, сказавшись больной, Лаура с нетерпением ждала, когда ее посетит Август, и он не заставил себя долго ждать.
— Цветок моей души. Ты должна принять предложение герцога!
— Но, брат, в прошлый раз ты клялся, что не допустишь этого! — отчаянно вскрикнула она.
— Не истязай мне душу! Я и так терзаюсь тем, что они сломили меня! У меня есть план, как освободить тебя, но он осуществится, только если ты согласишься на такую огромную жертву.
Лаура смиренно опустила голову.
— Раз так, я сделаю все, что велят мне мои палачи, ведь я — всего лишь женщина.
Август нежно обнял ее.
— Мой ангел! Ты — самое дорогое, чем я владею! Не отчаивайся так скоро! Путь к свободе никогда не бывает легким. Я тысячи раз поклянусь, что исполню свою клятву.
— Ну, так иди же немедленно! Сделай все ради нас! И помни, мы — единственное, что есть друг у друга на всем белом свете!
— Да будет так! Я покину тебя и вернусь лишь тогда, когда исполню своё обещание!
— Как ты жесток! Ты — моя единственная радость! И если я не заручусь поддержкой, мне останется только смерть.
— Не смей! Не позволяй себе даже думать об этом! Мой чудесный провокатор! Я умру ради тебя!
Август упал в колени и начал целовать руки сестры, что не ускользнуло от хитрых глаз лакея, недавно получившего ушибы от буйства юноши. Он яростно хотел отмстить строптивому молодому человеку и в свою очередь стал распускать слухи, что между братом и сестрой существует порочная связь. А Август строго-настрого приказал Лауре не подпускать к себе будущего мужа, хотя она и не была уверена в своих силах. В ожидании свадьбы они проводили все дни вместе, будто больше никогда не увидятся. И вот настал день, когда Лауре пришлось уехать в замок мужа. На брачном пиру Август всеми силами показывал тучному жениху свое превосходство и юношескую стать, и невеста весь вечер от души веселилась и танцевала с братом, что усугубило их положение, и вся знать уже считала их любовниками. Дядя пришел в ярость, хотя не верил ни единому слову сплетников, но все же приказал запереть Августа в подвале без еды и воды. От неизвестности Август едва не лишился рассудка, ничуть не обращая внимания на нужды своего организма. Выйдя из заточения, он тайно встретился с сестрой, и после этой встречи его ненависть разгорелась с новой силой. Лаура билась в истерике, герцог оказался еще ужасней, чем можно было представить. Искренне уверенный, что она давно не невинна, Корнелиус жестоко овладел девушкой в брачную ночь, вопреки ее стенаниям.
— Это омерзительный человек, Август! Он делает так, чтобы все вокруг страдали и покланялись ему. За каждый неугодный ему поступок он бьёт меня, а ведь прошла всего неделя! — Лаура горько заплакала.
— Я расправлюсь с ним сегодня же!
— Нет! Ты не можешь взять на себя столь тяжкий грех!
— Ради тебя я убью короля!
— О, Боже!
Лаура схватилась за голову, а Август не замедлил притянуть ее к себе.
— Нектар моей души! Заклинаю тебя, постарайся не забеременеть от этого мерзавца!
— Это сложно будет сделать! Его пыл так велик! Он целыми днями не отпускает меня от себя! Не уж то это никогда не кончится? Я стала женой Сатаны!
— Ты даже не представляешь, кто из нас выступит Сатаной! — зловеще проговорил Август. — Терпение, моя красавица!
Лаура отстранилась от него.
— У меня уже нет терпения! Ты! И только ты позволяешь надругаться над частью себя!
— Милая Лаура. Я не в силах представить как тебе больно, но должен сказать, что нужно немного подождать. Не могу же я исполнить свой долг прямо после венчания! Будь мужественна и сильна! Моя душа рвется в клочья от взгляда на тебя, но мы обязаны выждать удобный момент, и тогда ты станешь свободнее всех женщин на земле!
— Брат, только небо знает, как я люблю тебя!
Сломленная и униженная Лаура искренне верила в Августа и его правосудие, даже не задумываясь, каким оно будет. Она не замедлила заключить брата в крепкие объятия, и они со смехом повалились на кушетку. Август остолбенел от близости, в которой они находились. Их лица были в миллиметре друг от друга, прерывистое дыхание слилось в единое облако, как две капли воды похожие глаза следили за отражением друг друга. Они онемели от любви.
— Сестра… все говорят, что мы любовники… — чуть слышно пролепетал он. — Так, может, заткнем злые языки… и сделаем ложь явью…
Лаура не могла вымолвить ни слова, а Август не мог больше противиться своей похоти. С бешеной страстью они слились в поцелуе, срывая одежды. То чувство, что они испытали, несравнимо ни с чем. Они были словно два путника, блуждающих в пустыне и внезапно нашедших оазис. Теперь Август словно переродился и знал, что в его жизни больше нет места смирению и безмолвному подчинению! Он обладал неисчерпаемой силой, способный на все ради своей любви, нисколько не стесняясь думать, что любовь эта несколько эгоцентрична. И два пылких молодых сердца готовы покорить весь мир, слившись в одно. Втайне от дяди Август свел на нет учебу в семинарии, почти получив сан священника. Лаура стала более уверенной и властной в поведении с мужем и уже не позволяла обращаться с собой, как с рабыней. Изнывающий от желания Корнелиус кричал, что она проклята Богом и даже избил ее, но девушка была непреклонна. И ненасытный старик вскоре сдался, став портить Лауре жизнь иными мелкими пакостями. Он не за что не желал разводиться, надеясь сломить ее, и еще больше усугубил положение свое и любовников, приставив к жене охрану, которая поминутно следила за ней. Он хотел удостовериться в том, что Лаура изменяет ему с собственным братом-близнецом, что никак не укладывалось в голове, даже у такого гнилого существа, каким и был герцог. Но он так и не узнал правды.
Как-то герцог, ничего не подозревающий, получил предложение поохотиться со своим близким другом, и сопровождаемый небольшой охраной он выдвинулся в путь. От замка до охотничьего домика путь лежал через густой лес и был совсем не долгим, но для Корнелиуса дорога канула в вечность.
Предварительно избавившись от надсмотрщиков, преступная пара подстерегла экипаж. Прячась в придорожных кустах, Лаура наблюдала, как прыткий молодой человек разделался со стражей в долю секунды и обратил свой гнев на Керра. Они уготовили ему весьма красочный конец. Предварительно отрезав герцогу язык, Август отсек старику руки и ноги и пинком скатил тело в овраг. Лаура ликовала и со всей жестокостью, ей не присущей, смеялась над муками мужа и плюнула ему в лицо, прежде чем отдать на съедение зверям. Август еще больше полюбил ее. В его глазах она засияла, словно валькирия. И он ни секунды не сомневался, что их души, как и тела, непрерывно связаны.
Но как бы ни было прекрасно чувство любви: любовь брата и сестры порочна и греховна. И расплата за такие деяния не менее страшна, чем еретичество. Но любовники ничего не знали о своем будущем, они были счастливы и свободны, и все, кто столько лет страдал от тирании герцога, тоже несказанно радовались исчезновению деспота. Вскоре Лаура узнала, что беременна, и, сделавшись несчастной вдовой с замком и состоянием, она представила будущего ребенка отпрыском Корнелиуса Керро. Никому и в голову не могло прийти, что миловидная вдова убила своего мужа. Август отрекся от дяди и перебрался поближе к сестре. И все сложилось бы прекрасно, если бы один из охранников Лауры не остался в живых, он все же залечил раны и явился прямиком к дяде Августа. Старик чуть не умер от стыда и досады, но объяснил этой новостью многие поступки племянников. И как бы его не съедало бешенство, он решил подождать рождения ребенка. Как же ошиблись Август и Лаура, когда дали ему родиться. Малыш оказался больным. Тело его было скрюченно от произрастающего горба, что чуть не убило Лауру при родах. Он хронически кашлял с первой минуты появления на свет, хрипло, словно демон преисподней. Город залепетал об этом ужасном инцесте. Дядя боролся со своими противоречивыми чувствами, ведь он считал племянников своими собственными детьми. А они в свою очередь сгорали от пламенной любви.
Лаура бездумно сидела подле своего младенца, лежащего в колыбели. Их тайна открылась, и ребенок не смог бы вынести столь унизительного существования, но причинить боль этому комку уродства она не решалась.
— Цветок моей души! Послушай меня!
Август ворвался в покои, спасаясь от горожан, кидавших в него камни.
— Мы должны бежать из этого города! Немедленно! День-два и нас предадут казни! Люди кричат, что Бог будет карать весь город, пока мы не умрем!
— Это так грустно, если бы мне не было все равно! Я готова отказаться от всего, Август, в моей израненной душе не осталось сил для борьбы! Посмотри, кого я произвела на свет! Что мы наделали! Я поддалась слепому искушению и теперь расплачиваюсь за это!
Разгневанный Август грубо схватил сестру за волосы, такие густые, что не поддавались руке.
- Ты смеешь думать, что можешь предать меня? Я искренне люблю тебя! И сделаю все, чтобы быть с тобой единым целым, коим мы и являемся!
— Нет, Август! Я отдамся суду, и моя душа отправится в рай, очистившись от греховного тела! Как бы я не любила тебя, я все же раскаюсь за жизнь нашего дитя!
— Как ты можешь быть такой идиоткой?! Этот отпрыск лишил тебя трезвой мысли!
Август начал тормошить колыбель и под истошные вопли сестры схватил младенца за ногу и с силой ударил о стену. Лаура обезумела и могла лишь кричать, а Август принялся поспешно собираться в дорогу.
— Ты принадлежишь мне! Я обладаю тобой! Сегодня же мы забудем всю прежнюю жизнь и, переодевшись крестьянами, уплывем отсюда! Ты обязана мне жизнью, сестренка! И должна простить меня! Я понимаю твою скорбь, но оказавшись в другой стране, ты поймешь, как была не права!
— Ты — сам дьявол! Я никогда не прощу тебя. Даже если мы будем гореть в одном аду!
Так и случилось. Почти перед отплытием любовников схватили. У добродушного старика дяди случился удар при виде изуродованного младенца. Лаура раскаивалась, но никто не обратил внимания на ее мольбы. Их одинаково предали пыткам, под которыми Август сознался во всех убийствах, о которых судьи и не подозревали. Оказалось, что брат и сестра, ведомые кровавой жаждой, убили множество человек. Собственно с той же жаждой их сожгли живьем при всем городе, а трупик несчастного ребенка бросили собакам. Прах их побоялись развеять по ветру, дабы не отравить город нечестивостью. Поэтому их просто вытряхнули в кучу отходов, как бы печально это не было. И ничего не осталось от этих двух влюбленных людей. Но где бы ни находились их души, они простили друг друга. И как в безмятежной молодости, так и по сей день они остаются вместе, приходя к нам вместе с первым снегом, который падая на землю, превращается в грязь.