Город,
выброшенный на берег, точно кит,
отражает солнце
в миллионе стеклянных окон
и в огромных глазах витрин.
Дождь закончился,
истощился
и теперь развалился в парке,
На скамье,
где еще недавно
люди видели двух мужчин.
Первый был облученный счастьем,
точно крылья к спине прибили,
И теперь оставалось только
сделать к небу один шажок.
Шелест крыльев слагался в имя,
колдовское,
как лик созвездий,
И любовь трепыхалась в сердце,
как испуганный мотылек.
Первый счастлив,
второй — напротив,
и настолько, что аж нелепо,
Быть, как клякса на белой ткани,
в столь чудесный июльский день.
Как заброшенный дом в районе,
где собаку накормят лучше,
Чем найдется в тарелке многих,
а точней —
большинства людей.
Имя стало ему болезнью,
что разносится в теле кровью,
Не лекарством,
а едкой дрянью,
той,
что травят
в хозяйстве крыс.
То ли ангел открыл аптеку,
то ли демон тот вирус создал
Только кто-то, бесспорно, в доле,
а точнее —
монополист.
© Deacon