У меня ведь, в принципе, не было ничего… Ничего — ни надежды, ни веры,
А только любовь (я и не знала её до него), но слепая любовь — без меры.
У меня с ним не было долгих ночей без сна, с разговорами, страстью-пылом.
Нет, конечно, бывали бессонницы — я одна до рассвета беззвучно выла.
Да, потом по утрам в лихорадке блестели глаза, а душа — сухостой недужный.
Мне друзья (а особенно мама), не знали, что и сказать, впрочем, это не было нужно.
В голове болтался какой-то ненужный бред: много «мечт» и гнилых вопросов.
Но у нас не могло быть «долго и счастливо», нет. Ничего не могло быть просто!
Ничего! Я от горя швырнула бы адским псам (пусть едят!) свое глупое тело.
А у него, понимаете, было всё: ОН САМ — единственное, что я хотела.