Никто из нас не прав, — когда не замечает,
Как ранит та рука, которая щадит,
Как угнетает мысль, как грубо удручает,
Взяв милосердие за самый верный щит.
А этот щит плодит, лобзая преступленье,
Насилье и порок и слабому грозит,
У истины берёт и мудрость, и значенье,
Нет, милосердие не добрый — злобный щит!
Он преступлению развязывает руки,
Дамокловым мечом он честности грозит,
Смеётся над добром, когда наносит муки,
Да, милосердие есть ненадёжный щит!

Самое горькое забуждение. — Невыносимо оскорбительно найти, что там, где ты был уверен, что тебя любят, тебя считали только мебелью и украшением, которыми хозяин дома мог тщеславиться перед гостями.

Ты ищешь славы?
В добрый час!
Так знай же вместе,
Что предстоит тебе отказ.

Смерть достаточно близка, чтобы можно было не страшиться жизни.

Я не берегу близость людей: как раз даль, извечная даль, пролегающая между человеком и человеком, гонит меня в одиночество.