Твоя улыбка добрая такая! Она искрится радостью, добром.
А я уже не далеко от края, но это будет как-нибудь потом.
Между мирами только миг, лишь шаг, лишь крик, лишь тишина.
А между нами кружит боль, «прости» и одинокая свеча.
Ко мне ты не приходишь в дом, не пьем мы чай до зорьки ранней.
А я когда-нибудь потом… На склоне осени печальной.
Хороший мой, мальчишка мой родной, все в этом мире бесконечно зыбко…
Ну, здравствуй, я опять с тобой! Оградка, памятник, овал и навсегда застывшая улыбка…

Не все сегодня прощены,
Не всем грехи на раз списали.
Им вечно жить под куполом вины,
Нам из-за них по жизни быть в печали.
И в самом добром сердце на земле,
Которое пробито слез мечами,
Довлеет память о свершенном ими зле…
И мы молчим над поминальными свечами.

Ты мне жить мешаешь, понимаешь?!
Ты в мозгах засел, как ржавый гвоздь!
Ты с другой о счасть е размышляешь,
В сны МОИ идешь, незванный гость!
Я боюсь назвать того, кто меня любит,
Именем твоим, черт побери!
Ты мне счастье, что пришло, погубишь.
Я ж тебе жизнь отдавала — на, бери!
Отшвырнул, как глупого котенка,
Как бездомного, блохастого щенка!
Боль стала любви моей сестренкой
И она, как омут, глубока…

Хладнокровие времени бритвой по венам,
Чёрной сталью к виску, липким страхом по стенам.
Безразличие времени давит тисками…
Не дай бог никому в один ряд вместе с нами!
Время вовсе не лечит, лишь дербанит нам раны,
Заставляя сквозь ночь слышать крик чьей-то мамы —
Крик, который никто не услышит отныне,
Только те, кто детей, как она, хоронили.
Мы друг друга услышим сквозь дождь на рассвете,
В песне ветра, что в прятки играет с листвой,
Как за неба чертой слышат нас наши дети,
Что так рано простились с этой грешной землёй.

24… Тебе исполнилось сегодня 24 года… Исполнилось БЫ… Когда у меня не получалось позвонить тебе рано утром и поздравить с Днем рождения, ты нетерпеливо перезванивал и шутливо спрашивал МАМИЧА, ГДЕ ПОЗДРАВЛЯЛКИ?! Сегодня я потянулась к телефону, чтобы набрать твой номер, чтобы сказать как сильно я люблю тебя, Ванечка, самый лучший сынок на свете… Только звонить больше некому…