«Шахматы похожи на жизнь, только жизнь — тотальная война, а шахматы — война ограниченная».

«Я возражаю, когда меня называют шахматным гением, потому что считаю себя всесторонним гением, которому просто выпало играть в шахматы. Мусор вроде Каспарова можно назвать шахматным гением, но он — как ученый идиот. Он не знает ничего кроме шахмат.»

Когда я проигрываю партию, я чувствую себя королём, который подает нищему.

Дети в шахматных школах более утончённые, и учителям на стул кнопки не подкладывают. Вместо этого они используют слонов или королей.

Моей первой школьной учительнице, Людмиле Ильиничне, было за 70.
Несколько пап и мам нашего класса приходили на родительские собрания с трепетом, потому что сами у неё учились когда-то. Однажды она сказала со вздохом: «Учишь их, учишь, а через каждые двадцать лет возвращается ушастая копия, и снова как с чистой доски…»