Между раем, землей и адом
Нет лазеек — сомненья прочь.
Правит ночь Гефсиманским садом,
Беспробудная, злая ночь.
Ночь усталым сомкнула вежды,
Тишиной напоила сад,
И соратники безмятежны,
И сподвижники крепко спят.
По челу разлита усталость —
Не услышат не помянут…
А Ему до беды осталось,
Может, пять с небольшим минут.
Он недвижен. Он ловит звуки.
На мгновенья разбиты дни:
Вот Пилат умывает руки,
Вот толпа, что кричит: «Распни!»,
И Голгофа, и та осина,
Где Иуда прервет свой род…
До чего же невыносимо
Видеть ход вещей наперед!
Бесполезно учить чему-то —
Все уйдет, как вода в песок.
Бесполезно считать минуты —
Все исполнится точно в срок,
Все исполнится неизбежно:
Взят. К злодеям причтен. Распят.
А соратники безмятежны!
А сподвижники сладко спят!
И пока в тишине звенящей
Был слышен доспехов звон,
Все слова о какой-то чаше
Повторял беспрестанно Он.
Только нет в небесах ответа,
Ни движенья, ни звука нет.
Лишь мгновенья бегут, и это
Было принято как ответ.
У пророка одна дорога.
Суд над нею — лишь Высший Суд.
И осталось ему немного —
Слава Богу,
уже идут.