Когда моя любовь просила хлеба
Под окнами другой — твоей — любви,
Ты медный грошик в пасмурное небо
Смеясь, подбросил и сказал: «Лови!»
В тот миг судьба, пригревшаяся где-то,
Сентиментально всхлипнула во сне —
И тусклою, истертою монетой
Твоя душа в ладонь скакнула мне.
И понеслись года в мельканье спором…
Среди невзгод — в нужде, порой в бреду —
Мне было слаще сдохнуть под забором,
Чем на медяк тот выменять еду.
Когда же мною жизнь вертеть устала
И в дом ввела, где шелк и зеркала,
Твоя душа — простой кусок металла —
На дно шкатулки бронзовой легла.
Менялся мир, скрипя остовом ржавым.
Покой мой креп. Яснел небесный свод.
Все дальше рубежи моей державы
Отодвигались от моих ворот.
Так шпиль дворца сверкал, что больно глазу,
И легкий ветер тюль трепал в окне…
Прости, что я припомнила не сразу
Тебя, когда ты сам пришел ко мне.
Но что с тобой? Дрожишь, неровно дышишь…
Как? Любишь?! Что? Клянешься на крови…
— Верни мне душу! Душу, ведьма, слышишь?
— Да слышу, слышу… Вот она. Лови!