— А что было, когда ничего ещё не было?
— Как это «ничего», сынок?
— А, так вот. Когда я ещё не родился, ты ещё не родился, и никто ещё не родился?
— Совсем никто?
— Ага!
— Понятно, тогда земля была пустая, горы на ней, моря-океаны, реки большие и малые, трава, леса и луга, звери и птицы, ой прости… Их ещё нет, но они скоро уже будут.
— Нет, нет, нет! Так не считается! Если нет никого, значит, никого нет: ни зверей, ни птиц, ни травы, ни леса!
— Ладно. Остаются горы, вулканы, реки, моря, пустыни…
— А они что: всегда были? А вот когда их не было, то что было, а?
— Ой, какой ты дотошный! Ладно. Когда-то ничего этого не было. И земли тоже. Только бескрайнее темное небо и звёздочки на нём, и солнце в огромном газовом облаке пыли…
— Точно?
— Не знаю, умные ученые люди так говорят.
— Раньше они тоже так говорили?
— Нет, раньше по-другому.
— А вдруг они и потом опять по-другому скажут?
— Всё может быть. Может, в шахматы поиграем, раз уж ты такой рассудительный?
— Ага, ты что думаешь: я маленький, да?
— Почему? В шахматы и взрослые играют.
— Я не про то!
— А про что?
— Как про что? Ну, ты же не ответил на вопрос! Ну, пожалуйста! Скажи: что было, когда ещё ничего не было?
— Чего «ничего»?
— Ну, совсем ничего: ни звёзд, ни неба, ни солнца!
…
— И что ты молчишь? Не знаешь? Ответь же мне!
— Я тебя люблю.
— Ну, вот опять. Я же серьёзно спрашиваю!
— Я тебя люблю, сынок.
— А что было?
— Это и было, сынок. Всегда. Даже когда не было ничего…