Муза, глупая девица,
Вздор несла, как будто птица.
А поэт в тоске глубокой
Охренел от самогонки.

И в бреду, под звон стакана,
Рифмовал он про бананы,
И про кактус, и про ёлку,
И про вздорную девчонку.

Муза фыркнула сердито:
«Что за бред, о сударь дикий!
Ты ж творить пришёл ко мне,
А не бредить о фигне!

Где же страсть, где боль и нега?
Где полёт души и света?
Вместо этого — бананы
И какие-то стаканы!»

Поэт, сдвинув брови хмуро,
Прошептал: «Ну что за дура!
Я ж пытаюсь, как могу,
Все стихи, как наяву.

Вот бананы — это сладость,
А стакан — источник, радость!
Кактус — символ красоты,
Ёлка — жизни и любви.

А девчонка — ну, понятно,
Вдохновляет необъятно!»
Муза, фыркнув, вновь вздохнула:
«Ты меня совсем не любишь!

Где метафоры, сравненья?
Где глубокие волненья?
Где таинственность ночная,
Что поэтов вдохновляет?

Ты ж, как будто на базаре,
Перечислил всё в угаре!»
Поэт, вздрогнув от упрёка,
Вновь схватился за стакан.

«Ладно, Муза, не серчайся,
Я сегодня подустал.
Завтра будет всё иначе,
Будут рифмы, будет плач, и…

Быть может, снова счастье
Постучится к нам в очаг!
А сейчас — давай по рюмке,
За поэзию! За страсть!»