Роддом)
Этот дом подчинен непреложным запретам.
Вход мужчинам сюда запрещен испокон.
Но в холодные зимы и радужным летом
Сильным полом вовсю осаждается он.
Позабыв, что бумага бывает на свете,
Мы на стенах автографы ставим подряд.
И глазастее, чем заголовки в газете
Эти надписи высшего счастья горят:
«СЫН — 4 КГ!»
«У меня дочь, ребята!»
А пониже — изломанным почерком вдруг:
«Помирать нам, товарищ, и впрямь рановато:
Родилась наконец-то не внучка, а ВНУК!..»
Молодые отцы, разойдясь не на шутку,
На деревьях висят и в окошки стучат,
Объявляя соседним палатам побудку,
Чтоб разочек взглянуть на возлюбленных чад.
Я видал, как приходят сюда спозаранку,
Уезжают в ночи, взяв такси-экипаж.
Как два папы с собой притащили стремянку
И полезли по ней на четвертый этаж.
Главный врач не стерпела, на улицу вышла
И сердито отцов от стены прогнала.
И сказала: «Вы верно б залезли на крышу,
Если крыша в роддоме была из стекла…»
Но нашелся шутник и вручил ей фиалки,
И моля о прощенье другим и себе,
Прошептал: «Дорогая, неужто вам жалко?
Разрешите пройти к водосточной трубе!..»