Расскажу вам историю, услышанную от моей бабушки. Ей эту историю рассказала бабушка, а бабушке — прабабушка.
Дело было будто бы в самое первое Рождество, когда Христос еще лежал в яслях, а в хлеву было очень холодно.
Спасал лишь крохотный костер, разведенный в очаге на глиняном полу. Богородица глядела на огонёк и думала со страхом, что еще немного, и он погаснет. А сил подойти и подуть на угли у Девы Марии не было.
Она попросила вола:
— Пожалуйста, подуй на костёр, добрый вол.
Но громадное животное жевало что-то, думало о своем и не услышало просьбы.
Богородица обратилась к овце:
— Пожалуйста, подуй на костёр, добрая овца.
Но и овца жевала что-то и тоже думала о чем-то своем. В этот момент она могла услышать разве что удар грома, но никак не слабый голос Матери Божьей.
Между тем угольки цвели все скромнее, еще несколько мгновений, и они погаснут. И вдруг послышалось шуршание маленьких крыльев.
То была птица зарянка (малиновка), впрочем, в то время её звали совсем иначе.
Её крылья затрепетали над угасающим костром. Подобно небольшим кузнечным мехам, они обдавали его воздухом. Угли стали ярко-красными, а зарянка продолжала махать крыльями и при этом ухитрялась петь, насвистывая что-то жизнерадостное.
Иногда она отвлекалась от угольков, собирая клювом сухие хворостинки, и подбрасывала их в костер. Пламя понемножку разгоралось и стало нестерпимо жечь птичке грудь, которая становилась все более красной. Но зарянка терпеливо переносила боль. Она продолжала раздувать огонь до тех пор, пока он весело не затрещал в очаге и не согрел хлев.
Младенец Иисус в это время спал и во сне улыбался.
Пресвятая же Матерь посмотрела нежно на красную грудку птицы, обожженную пламенем, и сказала: «Отныне пусть эта грудь будет священным напоминанием о твоём поступке».
Так и получилось. С той Святой ночи красная грудка зарянки напоминает нам, какое благородное сердце в ней таится.