С тех самых пор, как разлучила ты
Мой детский рот с твоею грудью, мама,
Мне больше не пришлось, скажу вам прямо,
Вкушать такой божественной еды.

Ах, никогда! Её так жаждал я!
Ах, никогда! Стремясь к ней постоянно,
Я не нашел той благодатной манны,
Которую дарила грудь твоя.

(Мой бедный рот! На всяческих пирах
Он разных яств испробовал немало,
Но ни одно мне в душу не запало,
И все они давно распались в прах.)

Увы, оборвалась меж нами нить,
Что сохранить пытался я напрасно.
Тех лет, когда вседневно, ежечасно
Я был твоим, уже не возвратить.

(Когда-то припадут мои уста
К устам Греха. Но ложь не станет сладкой.
Истлеет пламя страсти без остатка,
И навсегда увянет красота.)

Конец любви, к которому иду,
Уж близится — в ней нет такой же силы.
Спасибо, мать, за то, что ты дарила
Мне самую прекрасную еду!