Он засунул в рюкзак ярко-розовых птиц заката, изумрудных китов, самолёт, пароход, балет, говорящего пони, улыбчивых старых скатов. Попрощался с консьержем, тот буркнул чего-то вслед.

Говорили, что видели парня на странных вписках. Даже куртка с утра издавала вороний грай. Её левый карман умолял о стакане виски, зато правый карман объяснял, как построить рай. Воротник — тот хитро умудрился урвать от жизни хрипловатый, весьма соблазнительный томный бас. Огорчалась луна, задержавшись на волчьей тризне. Где-то возле ключиц начинался медовый Спас, чей-то голос упорно твердил: баклажаны взвесьте, почему же так дорого, блин, а кому легко.
Он стеснялся, конечно, но стал широко известен, а особенно в секте любителей рюкзаков.

Злая белка истории носится по спирали. Динозавры не слопали белку, и очень жаль. Говорили ещё, что он бог. Это точно врали. Где сияние, истина, где у него скрижаль? Вот скрижали, сияния, гласа никто не помнит, что прямое свидетельство — просто прохожий чел. Санитары запомнили, как говорящий пони рассуждал о вселенной, и прочее в том ключе. В полночь были показаны лучшие звездопады, звёзды сыпались с неба. Брахман обнимал Махди. Санитары немного потом изменили взгляды, чем пополнили орден любителей походить.

Он пошёл (санитары за ним) и унес всё это. Города и людей. Много разных унёс вещей. Потому что войны не выносит его планета. Вот такая она, не выносит войны. Вообще.
Если встретишь его — попроси поделиться чудом, показать, как охотник, стреляя, попал впросак. Показать, как друзей на застолье собрал Иуда.
Как тебе снова семь. Как ты тоже берешь рюкзак.