Мы уже так редко слушаем друг друга. Не вникая в жизнь ближнего своего, не разучимся ли мы чувствовать чужую радость, чужое горе, боль, и, глядишь, когда нам больно сделается, никто не поможет нам, не пожалеет, не услышит нас. И не утратим ли мы насовсем то, что зовется древним добрым словом — сострадание?

Как часто мы бросаемся высокими словами, не вдумываясь в них. Вот долдоним: дети — счастье, дети — радость, дети — свет в окошке! Но дети — это еще и мука наша! Вечная наша тревога! Дети — это наш суд на миру, наше зеркало, в котором совесть, ум, честность, опрятность нашу — все наголо видать. Дети могут нами закрыться, мы ими — никогда. И еще: какие бы они ни были, большие, умные, сильные, они всегда нуждаются в нашей защите и помощи. И как подумаешь: вот скоро умирать, а они тут останутся одни, кто их, кроме отца и матери, знает такими, какие они есть? Кто их примет со всеми изъянами? Кто поймет? Простит?

В беде, в одиночестве, люди все одинаковы.

Для военного человека, распоряжающегося подчиненными, самому в подчинении пребывающему, готовому выполнять порученное дело, значит, воевать, значит, убивать, понятие «любовь» в ее, так сказать, распространенном историческом смысле не совсем логично.

Когда военные, бия себя в грудь, клянутся в любви к людям, я считаю слова их привычной, но отнюдь не невинной ложью. Невинной лжи вообще не бывает. Ложь всегда преднамеренна, за нею всегда что-то скрывается. Чаще всего это что-то — правда.

«Нигде…
… показать весь текст …

Никогда не мстите подлым людям. Ведь они себя и так съедают. Всё хорошее, им данное от Бога, подлостью своей испепеляют. Злостью наполняя свою душу, приближают час своей расплаты. Ваше счастье-поперёк им горла. Пережить его-силёнок маловато. Ведь недаром говорят в народе:"Если враг увидит твою радость, как бы ни желал словами блага, вряд ли испытать сумеет сладость" И от злости, как от боли, стонут нервы. Хорошо Вам-а ему всё это-ядом. Значит, месть сама врага находит. Мстить, поверьте, никому не надо!