Может, лучшей и нету на свете калитки в Ничто.
Человек мостовой, ты сказал бы, что лучшей не надо,
вниз по темной реке уплывая в бесцветном пальто,…
И. Бродский
Мой последний герой доживет до седин
и умрет не покаявшись, —
просто вызовут скорую помощь — не батюшку в дом.
А за серой стеной — полупьяный сосед
со второю управившись,
будет слушать В.В., вытирая слезу кулаком.
Мой последний герой песни пишет, увы,
большинству непонятные,
ибо смутна стезя у поющих «чего-то не то»…
Он уйдет без фанфар, фарисейских речей
и салюта трехкратного,
в темно-синем костюме, с мечтой о бесцветном пальто.
Но не будем спешить, пусть еще поживет,
погрешит, поюродствует,
погрустит о несбывшемся, глядя в ночное окно,
где невидимый дождик читает стихи
в духе раннего Бродского…
А за серой стеной — тишина, все уснули давно.
Будет все как всегда: мир не рухнет —
им правят прагматики
золотя купола «чтобы чаще Господь замечал!»
Лишь за тысячи миль штормовые ветра
над осенней Атлантикой
загудят в парусах и команде сыграют «аврал»…
… Вот такой эпилог… за полночным столом
мало ль что напророчится:
молчаливые тени иль перст, указующий путь…
Мой последний герой, чуть помедлив,
поставит в конце многоточие…
И отложит перо, перед тем, как калитку толкнуть.