Встречай меня, Питер, отчаянную и детскую,
Туманом и Севером. Ребра твои —поребрики.
Согрею за пазухой тонкие пальцы Невского,
И если уж в Питере — пить, наливай мне крепкого,
Прохладного воздуха. Знаешь, все так запутано,
Что вырваться можно на восемь ночей, не более,
Смотри, не моргая, стальными глазами Пулково,
Актрисой-весною, страдающей малокровием.
Здесь ангелы носят зонты, и рога сохатого
Торчат из названий, прекрасных в окаменелости.
Здесь сфинксы Шемякина, грустная тень Ахматовой
Лежит на лафете стреляющей в полдень крепости.
Люби меня, Питер, мостами и Метростроями.
Прости, что вернулась. Мне так не хватало этого.
Мы сядем в кофейне на чеке писать историю.
И если напишется — пусть она будет светлая,
Как белые птицы, крадущие сон у города.
Дожди по прогнозам пока отменили вроде нам.
Пока над Невой разведенный Дворцовый горбится,
Я буду лететь в облаках, как летят на родину,
Где звезды ныряют в колодцы и пахнут корюшкой,
Где призраки ходят гранитными парапетами.
Встречай меня, Питер, с моим средневолжским солнышком.
Бери его, Питер. Тебе не хватает этого.
(Наталья Захарцева)