Учась в восьмом классе школы, прочитав «Преступление и наказание», я взял листок и написал «Я убил человека». Это, как Вы уже догадались, была первая строчка моего нового романа.
Тут у меня сразу началась мания величия, я представил себя великим писателем, роман которого — лучше, чем у Достоевского.
Мой герой осознавал и искренне раскаивался, что убил человека и это было более глубоко и более рефлексивно, чем у Раскольникова.
Но, как говорится, чукча все делает наоборот. Я отложил свой роман на…
… показать весь текст …

— Я убил человека.
— А это нон-фикшн?
— Нет, это я подражаю Раскольникову, первая строчка моего романа.
— А это что, правда не основано на фактах?
— Достоевщина это!
— А ты поди и убей человека, а потом пиши, что его убил! Так читателей больше будет! Литература должна быть основана на фактах!
— Ты редактор или провокатор? Ты хочешь поправить мою первую строчку или ты решил меня спровоцировать!
— Я настоящий редактор! Мой тебе совет, убей человека! Тогда это будет настоящая достоевщина!
— Аааааааа!
— Ыыыыыыыы! Написание книги дает автору путь!
— Ууууууууу!
— Ладно, подредактирую твое «ааааааааа», с тебя тысяча!
— Ыыыыыыыыыыыы!
— А «ыыыыыыыыы» я редактировать не буду!

— Я убил человека.
— А! Разные бывают оказии. И Ваш редактор раз за разом такое допускает?
— Так это же я Достоевскому-Раскольникову подражаю!
— Ааааааа! А я уже подумал, что Вы в литературный кружок ходите по совместительству с охотой на людей.
— Ыыыыыыы!
— А Вы что, хотите написать роман про маньяка? А не боитесь, что вживетесь в образ и сами станете маньяком?
— Так это же у меня не криминал. Это у меня идея о том, тварь я дрожащая или право имею?
— Вот станете маньяком, тогда право и поимеете!
— Ааааааа!
— Ыыыыыыы!

— Я убил человека.
— И это лучшее, на что ты способен?
— Ну это я как Раскольников, как Достоевский.
— Значит ты способен только на плагиат!
— Но я еще лучше роман напишу.
— Да, ты можешь все, ты всемогущ! Только ни один редактор тебе не поможет!
И я пошел искать другого редактора. Но на улице со мной почему-то стали знакомиться девушки.
Вдруг позвонил редактор:
— Предупреждаю! Тебя хотят взять с поличным! Зря ты написал, что человека убил!
— Наоборот хорошо, теперь со мной девушки знакомятся! — засмеялся я.
И я стал знакомиться с девушками. Я не поверил, что меня хотят взять с поличным.

— Я убил человека.
— Убийство в тёмной непроветриваемой черепной коробке… Собственного мозга… Я такие темы в работу не беру! Иди к психиатру, вместе допишите.
— Но ведь Раскольников у Достоевского тоже убил.
И я пошел искать другого редактора.
— Как это перечитать обратно?! — спросил психиатр.
И я пошел искать другого редактора.
— Но ведь Раскольников у Достоевского тоже убил.
— Убийство в тёмной непроветриваемой черепной коробке… Собственного мозга… Я такие темы в работу не беру! Иди к психиатру, вместе допишите.
— Я убил человека.
— Иди лучше в милицию и скажи, что это снежный человек. За снежного человека меньше дадут!
— Ааааааа!
— Ыыыыыыы!

— Я убил человека.
— Мимо рынка. Не убедительно. Не реалистично. Подтасовка и фальсификация сведений. Вы даже не гуглитесь! — сказал редактор.
— Но я будущий писатель, это я из Достоевского взял, как Раскольников.
— Никогда, никогда, никогда не вырывайте фразы из контекста. Я Вас сейчас в милицию сдам! Ыыыыыы!
— Ааааааа!
В милиции.
— Молодой человек, у Вас есть алиби?
— Я вчера прочитал «Преступление и наказание» Достоевского.
— Ааааа! Значит «я убил человека» — это плагиат! А Вы знаете какая это статья?
— Ой!
— Молодой человек, даже, если Вы писатель, Вы все-равно можете попасть в милицию.

— Я убил человека.
— Таких книг слишком много.
— Так у меня же философия, я по Достоевскому, как Раскольников.
— И таких книг слишком много.
— А я напишу по-своему.
— И таких книг слишком много.
— А каких мало?
— А любых книг слишком много. Идите Вы, лучше, молодой человек, в менеджеры.
— Нет, менеджеров слишком много, я лучше буду писателем.
— Ну как хотите, только не повторяйте уже написанное.

— Я убил человека.
— А можно эту первую строчку как-нибудь по-другому повернуть?
— А так соответствует Достоевскому, Раскольникову.
— Ну давайте мы покопаемся в грязном белье писателя! Можно не про убийства?
— Так я же не про себя! Это же философия.
— Нет, молодой человек! Такая книга издательству не подойдет.
— А какая подойдет?
— Никакая! Книги пишут по заказу, графоманы нам не нужны.
— А я что, графоман?
— А что, Пушкин?
— А вдруг?
— Аааааа! Ну извини, мы обознались. Ыыыыыыы!

— Я убил человека.
— Молодой человек, у Вас должна быть стратегия, как написать книгу.
— Ну я как Раскольников, больше философии.
— Нет, молодой человек, надо больше крови! Напишите, что убили много человек.
— Нет, я беру пример с Достоевского.
— Ну и дурак! Надо брать пример с Фредди Крюгера!
— Извините, но я обращусь к другому издателю.
— А все издатели одинаковые. Нам философы не нужны. Читателю требуется остросюжетная чернуха.
— Фу!
— Ну как хотите, молодой человек! А я бы, на Вашем месте, свою первую строчку переписал бы.

— Я убил человека.
— А что за книгу Вы хотите написать? Художественную или не художественную? И какой цели Вы хотите достичь?
— Подражаю Достоевскому, как Раскольников.
— А это точно не на личном опыте?
— Нет, да что Вы?
— А если Вас в милицию сдадут?
— Да что Вы, это же достоевщина.
— А я Вас сам сдам в милицию!
И мне пришлось от этого редактора убежать.

— Я убил человека.
— И вообще я удивляюсь, откуда такие писатели берутся.
— А я по Достоевскому, идея Раскольникова.
— Аааааа! Это Вы не сами убили. А зачем от первого лица пишите?
— А так убедительнее.
— Я и говорю, откуда такие писатели берутся. Вам не редактор нужен, Вам нужен милиционер.
— Ыыыыыыы!
— Пройдемте в милицию, молодой человек, там Вам помогут Ваш роман дописать.
— Аааааааа!
— Ыыыыыыыы!

— Я убил человека.
— А Вы хотите попасть в анналы вечности и написать гениальный роман?
— Да, как у Достоевского, развиваю идею Раскольникова.
— А Вы никогда не знакомились на улице?
— Никогда!
— Ну давайте попробуем! Возьмите у нескольких девушек телефоны.
— А зачем?
— Ну Вы же написали «Я убил человека», вот мы и проверим, как Вы знакомитесь.
— А какая здесь связь?
— А Вы хотите попасть в анналы вечности и написать гениальный роман?
— Да.
— Ну тогда идите и знакомьтесь с девушками, а наши редактора Вам помогут.
И я пошел знакомиться с девушками, а про свою первую строчку будущего романа «Я убил человека» вообще забыл.

— Я убил человека.
— А зачем?
— А это первая строчка романа, подражание Раскольникову.
— Хороший вывод из Достоевского. Вы что, хотите мне мозги запудрить?
— Зачем?
— Вы маньяк! Вы уже два месяца знакомитесь с девушками!
— А я хочу написать роман «Как не познакомиться с девушкой».
— Вы что, хотите сказать, что стали маньяком, чтобы роман на эту тему написать, а фраза «Я убил человека» — это достоевщина?
— Да, Вы меня правильно поняли.
— Тогда ищите редактора, а за ложный вызов ответите!
— Ыыыыыыы!
— Ыыыыыыыы!

— Я убил человека.
— Если человек не становится больше, он становится меньше. — вот как надо писать. А у тебя — банальщина.
— Как? Это же идея Раскольникова.
— Писать надо художественно, а не буквально! — засмеялся редактор и сказал, что я бездарь.
Но я не бросил эту идею.
— Во-первых, я убил человека — это краткое содержание романа, подражание Достоевскому. Во-вторых, это синопсис этого романа. В третьих — это первая строчка романа. В четвертых — это часть заголовка, подзаголовок, который я вынесу на обложку.
— Ты бездарь! — опять повторил редактор.
Но оказалось, что это редактор у меня бездарь, а моя идея будущего романа гениальная!

— Я убил человека.
— А что, есть некоторая тенденция?
— А это я развиваю идею Раскольникова, Достоевского.
— А у Вас точно правильная тенденция, Вы же вчера с девушкой в метро знакомились?
— А при чем здесь это. Я про знакомства роман тоже когда-нибудь напишу, но сейчас развиваю достоевщину.
— А Вы же позавчера в парке на пруду гуляли?
— А при чем здесь это? Все москвичи гуляют в городских парках на городских прудах.
— Но Вы же написали «Я убил человека».
— Так это же первая строчка моего будущего романа.
— Аааааа! Ну если Вы и дальше будете на прудах гулять и с девушками знакомиться, получится, что Вы маньяк!
— Да я же писатель!
— Ну посмотрим, посмотрим!
И я стал и писателем и маньяком одновременно. И с девушками знакомился и романы писал.

— Я убил человека.
— И что, хочешь замести следы?
— Нет, это я по Достоевскому, концепция «Тварь я дрожащая или право имею» Раскольникова.
— Ты правильно сделал, что обратился к редактору. Мы заметем следы, сделаем вид, что это фантастический роман.
— Так это и есть философский роман, его первая строчка, никого я не убивал.
— А это еще надо доказать! Вот если напишем с тобой качественную прозу, будет алиби!
— А Вы что, цену себе набиваете? А сколько стоят услуги редактора?
— Дешевле, чем услуги юриста, если тебя обвинят в убийстве!
— Аааааааа!
— Ыыыыыыыы!