Войти в разрушенный город, сказать — моё:
коляска в подъезде, вывороченное бельё
взрывом — из шкафа, остатки стены,
крошево стёкол, уцелевшее кресло, а главное, сны —
как беспризорные дети бегущие, топоча,
по развалинам, выглядывая из-за плеча,
склоняясь над мёртвыми, окружая то,
что вчера дышало. Сны — это пар, ничто,
но они заполняют кирпичные поры, бетонные швы,
всё, что было городом — клочки травы
на бывшей клумбе, качели — наверное, детский сад,
сны на них качаются вперед-назад,
и пустые ка…