Всё, что можно растолковать коротко, не следует растолковывать длинно.

Для него дружба измерялась тем, что люди делают и что готовы вынести ради друга, а не радостями, которые с ним разделяют.

Казалось, её окружает аура, одновременно притягательная и недоступная.

С тобой что-то случается внутри, когда женщина, которую ты любишь, улыбается тебе. Тебя пронзает целый дождь стрел, придающих тебе храбрость.

Я наконец полностью осознал, ЧТО я сделал и кем я стал, и почувствовал боль, страх и горечь оттого, что я так глупо, так непростительно исковеркал свою жизнь. Моё сердце разрывалось от стыда и от горя. И я вдруг увидел, как много во мне невыплаканных слёз и как мало любви. И я понял, как я одинок.

Её прикосновение было точно таким, каким должно быть прикосновение возлюблённой: знакомым и вместе с тем возбуждающим, как произнесённое шёпотом обещание.

От страха рот у человека пересыхает, а ненависть не даёт дышать. Очевидно, поэтому в сокровищнице мировой литературы нет книг, порождённых ненавистью: подлинный страх и подлинная ненависть не могут выразить себя словами.

Потому что, возможно, недостаточно просто не делать ничего плохого. Быть может, нужно хоть раз сделать что-то хорошее, даже в ущерб себе. Счастья наверняка не принесёт. Но зато даст покой…

Вся наша жизнь — это одно длинное самоубийство.

После японцев самые сумасшедшие в этом мире русские.

— Не думаю, что мне может стать хуже, чем сейчас.
— Напрасно. Всегда может быть хуже. Всегда. Не обольщайся…

Если гуляешь безо всякой цели, гуляй там, где красиво.

Индивидуальность в наши дни воспринимается хуже, чем сексуальная связь со школьницей. Свобода выбирать — привилегия изгоев.

Но порой мне кажется, что мы принадлежим к разным поколениям. Либо моё время прошло, либо её время ещё не наступило.

Раз ей всё безразлично, то и мне нечего воспринимать всё всерьез. Будем оба холодными и безразличными. Как дохлые пингвины.

Зарождение каждой любви, каждого действия, чувства, мысли имеет свои основания и призвано сыграть определённую роль. И порой мы понимаем их. Иногда мы видим прошлое очень ясно, и связи между отдельными его частями предстают перед нами так чётко, что каждый шов, скрепляющий их, приобретает смысл, и мы читаем послание, зашифрованное в нём. В любой жизни, как бы полна или, наоборот, убога она ни была.

Когда тебе тяжело, когда ты боишься людей, когда жизнь твоя запуталась, скажи себе: давай перестану заботиться о том, что со мною будет, буду любить всех тех, с кем схожусь, и больше ничего, а там будь что будет. Только попробуй жить так, и увидишь, как вдруг всё распутается, и тебе нечего будет ни бояться, ни желать.

Кто‑то плывёт поперек течения. Дело вовсе не в мужестве. Дело в усталости. Настоящая усталость породила больше героев, чем мужество.

Я не собираюсь в герои. И не хочу быть отступником. Просто слишком устал быть как все. Это тяжёлый труд. Многие не замечают этого. Многих убивает стремление быть как все.

Понимать это страшно. Не понимать — глупо. Ловушка.