В край родной, где шумят тополя,
Я вернулся из адского пламя.
Гроб закрытый. Немеет земля.
А на гробе поникшее знамя.
Мне навеки останется двадцать,
Не успел я весны всей испить.
Смерть пришла, чтоб со мной обвенчаться,
Оборвав жизни тонкую нить.
Содрогнулась земля, как живая,
Пуля-дура нашла свой приют.
И лежал я, о доме мечтая,
Где берёзы весною поют.