Мы будем первым поколением, что не оставит от себя следов.

Мы не оставим своих писем. От себя из юности, когда так остро и неразделённо, а позже понимаешь, что не с тем. Мы не оставим писем от себя постарше, для друзей, с которыми тоскуем по неважным прежде дням. Мы не оставим своих почерков, затертой, мятой, сложенной бумаги, конвертов с адресами, штемпелями, именами тех, кому и от кого.

Мы не оставим фотографий. Они все сгинут в электронной суете. Нам и сейчас уже не вынуть свой фотоальб…
… показать весь текст …

Ночью за моим окном прохлада.
Мокрая дорога от дождя. Фонарь с какой-то суетливой мошкой. Ополовинена луна. Звезда висит, неподалеку. Шуршанье города всё глуше, тише. И тянет такой свежестью, таким покоем.

Всё счастье жизни — в маленьких вещах.
Потом по ним же и тоскуешь. Именно по ним.

Немного грустно и забавно, но каждое учреждение, когда его снимают журналисты, старается сказать и показать, что вот смотрите — тут у нас компьютеры, тут базы данных, поисковая система, вот экраны. Мы не отсталые, мы в ногу времени, мы даже в чём-то впереди.

И они правы, да. Конечно правы. Молодцы.
И это надо. Чтобы со временем. И в ногу.

Причем, всё это ведь и про меня, про наш архив, и про коллег в библиотеках и музеях, про факультеты наших вузов, да и про много прочих мест. И как-то всё в т…
… показать весь текст …

Не вспоминаю слов, любых речей из дней, когда был счастлив. Но не могу забыть простых вещей. Всё счастье прошлого разбито на фрагменты — запахи и звуки, свет, прикосновения и холод, вкус, какие-то места. Всё то, что было незначительным, тогда.

Листаю память медленно, не торопясь. Почти не вижу лиц, но чувствую и помню их присутствие. В соседней комнате, на кухне, в телефонной трубке. И ощущение, что скоро позовут. Во двор, к столу, на встречу, вечер, на прогулку. Ещё минута, полторы — услышу голос, что пора.

Когда один и в тишине, брожу по каждому из этих мест. Стою невидимо во всех этих дворах, подъездах, у дверей, смотрю на окна. Всё жду, ещё мгновение — и выглянут в окно, окликнут во дворе.

Откроют дверь.

Чем отличаешься ты-сорокалетний, от тебя же, но того, тридцатилетнего? Раньше ты в каждую вторую влюблялся, а теперь каждой второй желаешь счастья.

Мы не оставим своих писем. От себя из юности, когда так остро и неразделённо, а позже понимаешь, что не с тем. Мы не оставим писем от себя постарше, для друзей, с которыми тоскуем по неважным прежде дням. Мы не оставим своих почерков, затертой, мятой, сложенной бумаги, конвертов с адресами, штемпелями, именами тех, кому и от кого.

Мы не оставим фотографий. Они все сгинут в электронной суете. Нам и сейчас уже не вынуть свой фотоальбом, нам и сейчас не надписать на обороте — нету оборотов. Мне…
… показать весь текст …

Время от времени мне кто-то снится. Бывает даже, что пройдёт помногу лет и отболело всё, и улеглось, забылось. Как вдруг, нечаянно во сне — привет. И разговоры ни о чём, или места, неясно где. Но навещают.

И я в ответ, кому-то тоже, снюсь. Мне говорят об этом, иногда, а чаще, думаю, не говорят. А если говорят, я вполушутку и вполусерьёз:
— Ну я, надеюсь, вёл себя прилично?

Прилично, говорят, всё хорошо. И я шучу уже чуть дальше, но внутри — а вот прилично — это правда хорошо? А вдруг мне дали шанс хотя бы там, во сне, переиграть судьбу. А я не разгадал, не понял, промолчал.

И человек, которому я снился, вдруг проснётся и лежит, задумавшись. Об этом сне и этой встрече. И других. Которые давно.

Когда за каждой такой встречей поворот судьбы.

Ей нравились мужчины.
Мужчины много старше, чем она.

Иногда они смотрели. На неё. Так пристально. Так долго. Так. внимательно. Она ловила этот взгляд. И в ответ — смотрела тоже.

Там, в этом взгляде, ей казалось, было всё.
Все фильмы, что она не видела. Все песни, которые не слышала.
Все места, где не была.

Они не говорили и не звали, не подавали знак. Но после каждого такого взгляда было. чувство. Быть может, в ней, а может быть — в мужчинах. В мужчинах старше, взглядах их.

А после, за стеклом, мелькали фонари каких-то улиц. Мерцала в темноте приборная доска. Куда-то поворачивал таксист.

И были потом фильмы, что она не видела. И были потом песни, что она не слышала. И были все места, где не была.
… показать весь текст …

Давайте отделять реальный мир от настоящего.

В реальном мире жизненно важны карьеры и зарплаты, пенсии, квартиры, звания, медали и дипломы, лайки, качество всего.

А в настоящем — то, что сохранишь в себе.
Что будешь помнить, вспоминать. Перебирать внутри, с улыбкой. Мгновения, касания, места и дни, когда был счастлив.

Когда был настоящим.
Ты, и всё вокруг тебя.

Пишу историю монастыря. Женского. Очень интересно. Огромный, разнообразный, знакомый-незнакомый мир.

И там встречаю новые слова. Каждое такое слово — путешествие. Вытаскиваю с полки Даля, раскрываю, ворошу страницы, нахожу гнездо (у Даля гнездовой словарь, слова кучкуются), читаю. Наслаждение.

Так вот, в начале XVIII века в том монастыре была такая должность-послушание — будильница. И так мне это слово приглянулось, так понравилось, так зазвучало! Как переливы, с отблеском, ручья.

И вот пошла…
… показать весь текст …

Засыпал он плохо. В те вечера, когда он не капризничал и не ревел, Маша успевала отвести его и уложить. Но это было лишь начало. Он непрерывно разговаривал, куда-то порывался, вспоминал незавершённые дела, вопросы. Такого занятого человека надо было поискать. Порой в гостях случались мы и терпеливо ждали, вслушиваясь в звуки в темноте. Оттуда доносился голос Маши, спокойно урезонивавшей сына и объяснявшей, что уже.

Однажды она вышла раньше, чем обычно. Это было что-то новое. Я подошёл к двери и…
… показать весь текст …