Я совершенно согласен с началом известного утверждения: «Не красивых женщин не бывает». Но решительно отметаю его такое продолжение: «Бывает только мало водки».
Да, некрасивых женщин не бывает. Зато бывают, «ах, какие красавицы!» Марлен Дитрих заметила: «Для женщины красота важнее ума, потому что мужчине легче смотреть, чем думать». А Луиза де Вильморен сказала о том же и так же обидно для нас — мужиков — но с французским изяществом: «Мужчина больше ценит в женщине красоту, чем ум, потому что на свете больше глупцов, чем слепцов». Увы, при виде красавиц мужчины и слепнут, и глупеют, и делятся на две категории.
Первая категория мужчин от красавиц — без ума.
Даже такой человек как Лев Толстой, терялся перед этим феноменом: «Удивительное дело, какая полная бывает иллюзия того, что красота есть добро. Красивая женщина говорит глупости, ты слушаешь, но не слышишь глупости, а слышишь умное. Она делает гадости, а ты видишь что-то милое».

А романтик Фридрих Шиллер вообще вот до чего додумался: «Красивая женщина не может иметь недостатков».
Ну?! Я же говорю: эта категория мужчин от красавиц — без ума. В прямом и в переносном смысле.
Но не менее круто, хотя в другом направлении, едет крыша и у другой категории мужчин.
Николай Добролюбов: «Красота заключается не в отдельных чертах и линиях, а в общем выражении лица, в том жизненном смысле, который в нем заключается».
Иван Гончаров: «Глупая красота — не красота. Вглядитесь в тупую красавицу, всмотритесь в каждую черту лица, в улыбку, взгляд — красота ее превратится в поразительное безобразие».
Ну, ладно, эти российские демократы…
Но поразительно, что в том же направлении мыслит большой мастак по женской части француз Виктор Гюго: «Никакая внешняя прелесть не может быть полной, если она не оживлена внутренней красотою».

Чем объяснить эти нудные морали?
По-моему, все дело в известном комплексе лисы и винограда: «Хоть видит око, да зуб неймёт».
Наверно, этим мужчинам что-то в жизни не обломилось от красавиц. Вот они сами себя и убедили, что виноград еще зеленый. И стали поучать неразумных красоток, какой должна быть их красота.
Более того, Николай Михайловский — публицист, критик и социолог — объединил эти три свои ипостаси, чтобы сморозить следующее: «Простой смертный любуется на красоту, а ученый человек подойдет с микроскопом и увидит в этом красивом лице сеть очень некрасивых морщин и рытвин».
Бр-р, жуть какая-то!

Примерно так же можно избавиться от наваждения любви даже к самой красивой девушке. Для этого достаточно подойти к ней близко-близко, заглянуть в ее прекрасные глаза и разглядеть там мелкие красные и голубые прожилочки… Какая гадость!
В общем, я понял, что ничего толкового про женскую красоту мужчины сообщить не в состоянии.
Правда, один из них — Б де Фонтенель — сформулировал нечто более-менее путное: «Красивая женщина — это рай — для глаз, ад—для души и чистилище — для кошелька». Но в целом мужчины все-таки в этом деле бестолковы и необъективны И я решил поинтересоваться на этот счет мнением женщин. Однако меня опять остановил мужчина — уважаемый Н. В. Гоголь. Классик утверждает: «Женщине легче поцеловаться с чертом, нежели назвать другую женщину красавицей!»
И это похоже на правду. После этого всегда последует приблизительно такой диалог:
— Что? Я не люблю красивых женщин? Да я их обожаю! Я первая говорю: смотрите, какая идет красавица!
— Вот и скажи…
--- Вон идет красавица …
— Ну какая же она красавица?!!

Короче, разговор глухого со слепой. Красивой женщине живется легче: ее любят мужчины, ее не штрафуют гаишники, ее не ругают начальники… Красивой женщине живется нелегко: ее терпеть не могут другие даже тоже красивые — женщины, ей завистливо хамят продавщицы и чиновницы, к ней пристают начальники… В итоге: красота — это и плюс и минус, палка о двух концах, куда ни кинь — всюду клин.
Да еще эти лицемерные мужики подливают масла в огонь.
«Красота недолговечна, как роса», — печалится Густав Шваб.
«Красота — цветок, умирающий, едва успев расцвести», — горюет Вильям Шекспир.
«Красота есть благо хрупкое: на сухом стебле розы, покинутом цветами, остаются одни шипы», — ноет Публий Овидий.
Так и хочется воскликнуть: уймитесь, мужики! На наш век их красоты хватит.
И вообще, чем кумушек считать трудиться, не лучше ль на себя, как говорится, оборотиться?
А оборотившись на себя, увидеть: ноги — мохнатые, спины — дугой, животы — до колен, щеки из-за щетины не видать… Короче, мужики, чья бы корова мычала, а наша — молчала. Ну не спорьте, а лучше согласитесь. Разве я не прав?
Но если все же не молчать, то надо сказать что-нибудь разумное. Как это сделал К Моргенштерн: «Красивыми кажутся все, на кого смотрят с любовью».
Не могу, да и не хочу с этим не согласиться.
А что же мне в заключение сказать самим женщинам?
Ну, может быть: «Не родись красивой, а родись счастливой!»
Ну это женщины и без меня знают.
Так что, пожалуй, лучше всего обнадежить и женщин, и мужчин классическим заверением: «Красота спасет мир».
Вот если бы только мудрого классика Федора Достоевского не подкузьмил ехидный юморист Борис Крутиер: «Пока красота спасет мир, красотки его погубят!»