menschen, die aus brennenden uden springen.

люди,
выпрыгивающие из горящих зданий,
обязательно приземлятся на обе ноги
и пойдут вниз по пятой авеню,
отряхиваясь от сажи и копоти.
от их пиджаков будет пахнуть дымом,
но никто из прохожих не обернётся, чтобы спросить:
«извините, это вы спрыгнули с эмпайр стэйт билдинг?
простите, это ваши волосы горели так ярко,
что на мгновение показалось,
будто вниз летит крохотная комета?»
просто прохожие не привыкли спрашивать о таких вещах,
им гораздо важнее знать,
сколько сейчас времени
и как пройти к ближайшей библиотеке.
люди с обгоревшими лицами растворятся в толпе,
а на следующее утро
вернутся на место пожара,
чтобы унести домой несколько угольков,
и никогда не забывать про раскалённые железные перила,
обвалившиеся лестницы,
потолки, зияющие сквозными дырами,
и кроваво-огненные соцветия, целующие им руки.
руки, которые однажды начнут новый пожар,
дабы у их обладателя снова появилась возможность
выпрыгнуть из горящего здания.
ведь сколько бы времени не прошло,
здания продолжат гореть,
прохожие продолжат молчать,
люди продолжат прыгать и приземляться на обе ноги.

******************************************************
Просто мы не из тех, кто танцует на площадях.
Да какие тут танцы? Разруха и декаданс!
Но в конце, разумеется, пляшущих пощадят,
Ах, как жаль,
Ах, как жаль,
Что не нас.

Мы не те, к сожалению. Знаете, что не т. е.
Но молчите, поскольку нельзя создавать скандал.
Так пускай наши лица останутся в темноте
Навсегда,
Навсегда,
Навсегда.

Утро пахнет дождём, каблуки тишину дробят,
Поднимается солнце, упавшее за холмы.
Просто выживут те, кто когда-то забыл себя,
Ах, как жаль,
Ах, как жаль,
Что не мы.

Но придя в этот мир, мы раздарим тепло и свет,
Что таятся в груди, там, где слышен сердечный стук.
И уйдём босиком по сырой от росы траве
В пустоту,
В пустоту,
В пустоту.

Просто мы не из тех, кто танцует на площадях,
Будь то танго, фокстрот, ча-ча-ча или венский вальс.
Но в конце, разумеется, пляшущих пощадят.
Ах, как жаль,
Ах, как жаль,
Что не нас.