Я заливал за воротник
в своей трясине…

Как в сказках, «жил, да был, старик,
имел три сына».
И старший — парень ходь куда,
и средний — крепкий,
а третий — горе-лебеда,
подсолнух в кепке…
А за калиткой тополь рос —
в их три обхвата.
И 41-й тихо вполз
повесткой в хату.
Один — под Ладогой, второй
… показать весь текст …

а по небу ночь ползет / манкой
и комочками лежат / звезды.
это в 5 — легко реветь/ «в мамку»,
а за тридцать — вроде как/ поздно.

это мой уже черед слушать,
и сцеловывать слезу с носа.
и, как губку, наполнять душу
до разрыва, до самоизноса.

а так хочется нырнуть в детство,
до икоты пореветь в сладость.
но, как заяц, лишь дрожит сердце,
мам, ну как, скажи, ты справлялась?
… показать весь текст …

обмотай меня, ночь, в сто слоев изоляций,
заверни каждый нерв, чтоб не ныла душа,
я привыкла, что боли так долго не длятся
от любви, что уходит, сама — не спеша…

я привыкла снимать отлюбившую кожу,
и старьевщику — тряпкой в утиль. /зарастет!/
а сегодня так жжет неостывшее ложе,
по еще оголенному… /дайте же лед!/

я не знала, что страх может быть безграничен,
и безбожницей — в спешке ищу образа,
я забыла что сон — неприметно привычен,
иссушая в дыму сигаретном глаза…

.
Не считай часы, что еще остались! Да и я — обратный сверну отсчет.
Разговор наш станет потом вербален, а пока — в молчании горячо.
И пока под пальцами — междометья (вот и весь наш, собственно, диалог)
Не считай! Я знаю, что не успеть нам, и оставим время — любви в залог.

До утра, а, может, до кромки суток, умирает каждый (без слов) не раз.
По часам — считаются проститутки, а за что с влюбленных — за каждый час,
За минуту, выдох, полвздоха, фразу, за билет обратный — судьба берет?
Если ты — одним со мной миром мазан, так какого ж черта — нам так не прет?

Или миро наше — всего лишь средство, быть разлитым Аннушкой — на путях?
Заседанью — быть! И пошло все лесом!
Не считай! Мы вырежем этот страх…
… показать весь текст …

Это — знать, что никто, никогда, и вот так, безответно,
безоглядно и безоговорно, и, без причин,
не полюбит тебя —… как спросонья обнимут эти,
руки самые нежные из миллиардов мужчин…
«Я любу тебя, мама!» — прильнет бархатистая щечка,
и душа замерла от впервые услышанных слов,
и внутри так предательски что-то впервые щекочет…
и — уткнешься ты носом в любимейшую из голов…
Это — знать, что сыновья любовь, как любое — не вечна…
и в тринадцать — упрямо плечами она поведёт,
от вечерних объятий она отм…
… показать весь текст …