Там, где от ветра качается колыбель,
Там, где туман заходит тайком в дома,
Ветви деревьев воздеты в слепой мольбе,
В поле расходится веером тишина.
Всхлипы калитки, рассерженный ставень, всё
Подчинено движению вопреки.
В чистом окне пропадает кругами сон
На берегу ручья, не сказать реки.

Дни пескарями, иных-то в ручье и нет

Только на детских рисунках хватает рыб
Там, где от ветра колышется лунный свет,
Там, где вода на берег несёт дары.

Был июль яснее ясного,
Звёзды падали на грудь.
Ветер яблони подвязывал,
Занимался млечный путь.
В чёрно-белых телевизорах —
Пачки белых лебедей.
Счастье чарочкой анисовой
Ускользало от людей.
Лился вечер самоварами,
В мире не было пока
Ничего страшнее армии
Колорадского жука.

Огоньки пропадают не сразу.
Остановка на пару минут,
И уходит, подвластен приказу,
Бронепоезд в туманную тьму.
Так уходят, не в силах расстаться,
Расстаются, не в силах уйти
Пассажиры на каждой из станций,
Поезда на запасном пути.
Только нет в расставании толку,
Ночь длинна, холодна и седа.
Ты приходишь ко мне ненадолго,
Оставаясь со мной навсегда.

Чем дальше в лес — тем больше лес,
Тем глубже он и бесконечней,
А в центре — ёлка до небес,
И Кремль стоит, звездой увенчан.
И будет праздник, да такой,
Что позавидуют капстраны.
Салют салатов над Москвой,
И люди первого не встанут.
К седьмому хвоя опадёт,
И гопота побьёт игрушки.
Чем дальше чёртов Новый Год,
Тем больше нравятся зверушки.

Рысистые троечки мчатся,
Морозец звенит в бубенцах
За два перекрестка от счастья,
За два перекрестка от сна.
И нет расстояния вовсе,
Захочешь — коснёшься рукой.
Раскатисто скрипнут полозья,
И солнце прольётся рекой.

И самое время прощаться,
Такая вокруг белизна
В одном перекрестке от счастья,
В одном перекрестке от сна.