Илья Ильич поэтом был,
Не выдающимся, но всё же,
Стихи умело мастерил
И декламировал их тоже.
Вот так, однажды, написав
Стих для красавицы соседки,
Решил его ей прочитать…
И прихватив цветы, конфетки
Зашёл к ней в гости, и тотчас
Стал поражать ее словами
О красоте волшебных глаз,
Что снятся тёмными ночами,
О нежных ручках и губах,
И тайной силе поцелуев,
Румянце милом на щеках,
Что возбуждает и волнует.
Он долго бы ещё читал
И славил женскую природу,
Но кто-то громко постучал.
Открылась дверь… и на пороге
Стоял мужик, соседкин муж,
В руках держа портфель солидный.
Он был ретив и очень дюж
И не такой уж безобидный.
«Ну, ты меня достал, сосед,
Своей поэзией и прозой,
За твой литературный бред
Я накажу» — сказал с угрозой.
«Я соблазню твою жену,
Тебе, Ильич, рога наставлю.
Ты позабудешь про гульбу,
Я твою пылкость поубавлю»
Сказал и вытолкнул за дверь,
Поэта с чистою душою.
Жене скомандовал: — «В постель,
Я покажу чего я стою»
Через каких-то полчаса
Соседка о стихах забыла,
Взлетев от счастья в небеса,
В которых много раз парила
И успокоился супруг.
Зачем ему жена чужая.
Соседа взял он на испуг,
Ревнивца жуткого играя.
К тому же знал он, что Ильич,
Не Дон Жуан, а скромный малый,
И что стихи его не кич,
Хотя и ритм немного вялый.
И взяв бутылку коньяка,
Пошёл к соседу извиняться: —
«Прости, Ильюша, дурака,
Не буду больше я ругаться.
Ты заходи, читай стихи,
Ведь даже бог, мы это знаем,
За них прощает нам грехи,
Из-за которых мы страдаем".
Ильич хорошим парнем был,
Спокойным и совсем не злобным,
Про ссору он тотчас забыл,
Ведь он ещё был очень добрым.
Не помню кто поведал мне
Об этой ссоре необычной.
А может было всё во сне…
Не с Ильичём, со мною лично.