— Елизавета Михайловна, а вы когда булочки лопаете, вы их аджикой мажете?
— Зачем же, Виталий Евгеньевич? Они же сладкие! Не говорите глупостей…
— Ну, отчего же глупостей? Вы, Елизавета Михайловна, сначала попробуйте, а уж потом говорите.
— Ах, отвяжитесь Виталий Евгеньевич. Ничего я пробовать не буду.
— А зря. А вы, Елизавета Михайловна, прежде чем булочку слопать, надрез на ней делаете или так?
— Какой надрез? Это еще зачем?
— Ну, как же! Булочка ведь круглая, и ежели на нее ложку аджики положить, то аджика непременно свалится, заляпав вам платье. А ежели аджику в надрез напихать, то она уже никуда не денется.
— Виталий Евгеньевич! Ну, что вы несете! Я же сказала вам, что не ем аджики! То есть, конечно, я против нее ничего не имею, но с булочками не ем!
— А зря. А вот вы, Елизавета Михайловна, за сколько, так сказать, укусов обычную булочку съедаете?
— Ну, как придется, Виталий Евгеньевич. Обычную — так за два. А что?
— Ну, так нельзя, Елизавета Михайловна! Надо маленькими, так сказать, укусами булочку есть. А за два — вы себе, извиняюсь, всю пасть сожжете аджикой-то.
— Да идите вы к черту, Виталий Евгеньевич! Что вы прицепились ко мне с вашей аджикой? Не собираюсь я есть ее! Тем более с булочками!
— А зря. А вот, скажем, откушав булочку — вы ее чем запиваете?
— Ну, уж не аджикой, если вы об этом!
— Да что вы, Елизавета Михайловна! Кто ж ее пьет? Ее кушать надо. Так, и все-таки? Чем запиваете-то?
— Сладким чаем с малиной. А что?
— И вам не противно во рту?
— Так! Что вы имеете в виду?
— Ну, как же, Елизавета Михайловна! Это же невыразимо противно, когда после острой аджики сладкий чай, да еще и с малиной, в рот попадает! Что-то у вас с вкусовыми рецепторами видно не то. Вам бы врачу показаться.
— Это вам, черт побери, врачу показаться надо! Ополоумели тут со своей аджикой! Что вы ко мне пристали? Вы, Виталий Михайлович, меня до белого каления довести удумали? Последний раз вам заявляю — я не ем вашу мерзкую аджику! Не ем, не ела, и есть не собираюсь! Точка!
— А зря. А вот, когда вы…
— Так! С меня хватит! Подите к черту! Я ухожу, а вы сидите тут со своей аджикой, дурак несчастный!
Елизавета Михайловна вышла из комнаты, громко хлопнув дверью. Виталий Михайлович некоторое время посидел, прислушиваясь к удаляющимся шагам; затем, потерев руки, достал из тайничка бутылку водки и, плеснувши в себя стопку, с удовольствием закусил булочкой, обмакнув ее в острую аджику…