В узких львовских улочках путались и отражались от стен заманчивые звуки рок-н-ролла. Я шел на них и скоро очутился на площади, где под открытым небом гремел джазовый фестиваль.
Кивая музыке и разглядывая программку, уселся на свободный стул.
Сидевший рядом дядька стал кричать мне в ухо:
— Что там пишут, это еврей там поет?
Дядька оказался лет шестидесяти, не смотря на жару — в сером костюме при галстуке и в бейсболке с надписью «Гринпис».
Я ответил:
— Судя по фамилии — армянин, а что?
— Армянин в желтых штанах?! Не смешите меня, наверняка еврей… Я насмотрелся на них выше крыши. Вот у меня соседка — старая еврейка, каждую неделю ходит за продуктами в их еврейскую организацию. И главное открыто так несет, не прячет от соседей, а там между прочим добра на тысячи гривен… Где думаете они все это берут?
Артист на сцене закончил петь и стал говорить, беседовать с дядькой стало легче.
Я:
— И где же?
— Да у нас же и берут! Неужели не понятно?! Вы читали Каштанку?
— Читал.
— Так вот они нас как Каштанку сначала кормят мясом на веревочке, а потом…
— В смысле???
— А вот я Вам расскажу «в смысле»: раньше я работал в райкоме партии, потом в народном контроле и ОБХС. Ездил по всей области с проверками торговых точек.
Однажды служба занесла меня за двадцать километров от Львова в одно кафе. Там был директором такой Семен Наумович. Очень скользкий и мерзкий тип.
Я, конечно, вскрыл и недолив и в бухгалтерии пересортицу, короче — влип еврей. Ну что, говорю, будем акт составлять?
Он завертелся как на горячей сковороде, завилял хвостом и вывалил мне по тем деньгам аж сто рублей. Знал, чье мясо съел… Я тоже не простак, беру деньги, и сразу захожу в туалет, сворачиваю в трубку, а сверху накручиваю белую бумажку из блокнота. Как будто это сигарета.
Вышел на улицу, уже вечер, несу деньги двумя пальцами. Вдруг слышу за спиной сдавленные голоса: «Давай поторопи понятых, он уходит!»
Я как услышал, так сразу хоп — деньги незаметно скинул и прибавил шагу. Сел на автобус и спокойно уехал… прошло может полгода, мы с коллегой заехали туда же на машине. Опять нашли в кафе кучу нарушений, но Семен Наумович снова от нас откупился. Выходим на улицу, смотрим во все глаза по сторонам, страхуем друг друга, деньги все так же в пальцах как сигареты. Вдруг возле меня возникают двое в штатском и говорят: «Гражданин Сидорчук?» А Сидорчук был не я, а мой напарник, он как услышал свою фамилию, деньги сбросил и рванул вперед. Типа он меня не знает. Я тоже под шумок деньги скинул и спокойно говорю: «Вы ошиблись, я не Сидорчук, всего хорошего» и дальше пошел.
Больше мы не рисковали туда ездить раз там директор завязан с прокурорскими…
А спустя много лет (я уже давно вышел на пенсию), мы ехали с женой мимо и остановились в том кафе покушать супчика. Только кафе уже не кафе, а целый пансионат с гостиницей, рестораном и огромной территорией. Смотрю — рабочие устанавливают деревянную статую козака, а ими командует все тот же еврей — директор кафе. Теперь то он все выкупил и стал там хозяином. Старенький, седой, голова трясется… Я говорю: «Здравствуйте Семен Наумович». Он меня сразу узнал, заулыбался и говорит: (мужик изображая Семена Наумовича перешел с украинского на русский, что видимо означало крайнюю степень его раздражения…) «Здравствуйте, здравствуйте, что-то Вас давненько не было видно. Опять за деньгами или уже на пенсии???»
Я говорю: «Сами знаете как можно с Вами дело иметь, когда вокруг Вас все время крутилась служба собственной безопасности или прокуратура…»
Еврей похихикал и говорит: «Это никакая не прокуратура — это были мой покойный брат с племянником…»

Ну, Вы подумайте какая тварь! Ну, нарушил — заплати по-нормальному, так нет, нужно ему так подленько обратно свои деньги вернуть, дураков из людей сделать! Вот же жидовская морда! А Вы говорите: «причем тут Каштанка???»

Музыка опять загрохотала мешая разговаривать и дядька напоследок прокричал мне в ухо:
— Да посмотрите, как он по всей сцене задом вихляет и Вы хотите сказать, что он не еврей???