Декабрь. Много снега, много льда. Бессмертие транслирует звезда, и фонари торчат, как сухоцветы, пока рябит помехами эфир. Однако, демиург, придумав мир, по-разному передаёт приветы для нас: волчат, лисят и лягушат. По улицам прохожие спешат, определенно хочется в дома им. Стена — явись, порог — осуществись. Звук с лёгкостью осваивает высь, которой мы пока не понимаем, почувствовав наличие нутром. Что есть любовь, когда не космодром, и ключ на старт, и топлива в достатке, и нараспашку двери облаков. Осталось объясниться, кто таков.
Декабрь. Демонстрирует осадки оформленное шторами окно. Другого нет, иного не дано — просили мало, умоляли плохо, ни бисером не стали, ни крупой. Не разделяй, но властвуй над судьбой. Хлопочет разодетая Солоха, снижается рогатый лётчик-ас. В хвост очереди (нет свободных касс) встают колдуньи, маги, государи. А ночью спят, довольные вполне, соприкасаясь взглядами во сне: возможно, Ехо? Может быть, Кеттари? Что есть душа, когда не пилигрим, в процессе путешествий одарим богатствами без тайного расчёта, без упражнений в древней ворожбе. Дорога к настоящему себе, по счастью, не имеет поворота. Вытягивая влагу из желёз холодный ветер, словно гончий пёс летит, столбы окрестные обнюхав. Изнанка вечно чествует портних. Однако, мастер сделал мир для них: кочевников, пиратов, буривухов.
Декабрь. Сотни ёлочных огней. В любое чудо верится сильней, когда оно находится на блюдце с искусно нарисованной каймой. Со всех сторон окружены зимой, часы не бьют. Часы, скорее, бьются с непобедимой армией пустот: и ход не тот, и маятник не тот. Обороняться — дело непростое. Но если утром улыбнешься ты — хотя бы ради этой красоты, пожалуй, стоит жить. Конечно, стоит.