Я тону в пассажиропотоке,
Каждый день пробиваясь домой…
Слава Богу, что вышел высоким, —
Свет никто мне не застит спиной.

Вижу лица. На лицах — усталость.
Друг о дружку затёрты сердца.
И от трения ранняя старость
Проступает в гримасах лица,

Набухает в мешках под глазами,
Залегла в очертаниях рта.
Мы живём — как несём наказанье,
Всё за то, что бежим от креста,

Что не Богу работаем — страсти,
Потому и напрасен наш труд.
В лотерею не выиграешь счастье,
Да и денег мешок не дадут.

Всё мечтаем: вот кончится давка
И своё мы получим сполна,
Но всё туже на шее удавка,
И душа, как и прежде, черна.

И когда не смиримся, не скажем,
Что полезна нам будничность дней,
Жизнь нам будет всё гаже и гаже,
И терпеть её станет трудней.

Вот и я, разбавляя усталость
Осужденьем моих визави,
Замечаю, как мало осталось
В моей утлой душонке любви.

Потому мне так тяжко даётся
Путь домой, и я чувствую сам,
Что найдётся тот, кто ужаснётся
И моим омрачённым чертам.