Она со мной на лавочке сидела,
Потом затанцевала и запела.
Зачем я познакомился — не знаю.
Она — известная бомжиха Рая.

Она со мной на лавочке сидела,
Потом затанцевала и запела.
Зачем я познакомился — не знаю.
Она — известная бомжиха Рая.

И мир вокруг, отбросив лоск приличья,
Явил мне правду, горькую как дым.
В её глазах — и мудрость, и величье,
Прошедшие сквозь пекло и хандру.

Она поёт про звёзды и про птичек,
Про то, как жизнь — капризная игра,
Про то, что все мы — странные чудИки,
Идущие к далёким берегам.

Её наряд — из лохмотьев и заплаток,
Но сердце бьётся — чистое как свет.
Она смеётся над собой украдкой,
И видит то, чего в вас просто нет.

Я, весь такой причёсанный и важный,
С кредитом и квартирой в ипотеке,
Почувствовал себя таким бумажным,
Бессмысленным, как смайлик в переписке.

Ведь что я знаю о закатах алых,
О песнях ветра, о дожде косом?
Запрятанный в стерильных идеалах,
Я жизнь воспринимаю лишь курсором.

А Рая — вольная, как ветер в поле,
Она живёт, как дышит, как течёт.
И в этой жизни, горестной и вольной,
Какой-то неподдельный смысл влечёт.

Так пусть смеются чопорные леди,
И морщат нос, брезгливо отведясь.
Я благодарен случаю и Леди,
Что мне открыла в жизнь другую связь.

Теперь и я, хоть ненадолго, всё же,
Забыл про галстук, счёт и интернет.
И понял вдруг, что счастье — это тоже,
Когда ты делишь с кем-то свой омлет.