ты не знаешь, сколько дождя орошало мои ресницы,
и тебе неизвестно, сколько тонн снега держали мои ладони.
ты мне жалуешься еженочно на то, что тебе не спится,
я в себе всегда подавляю безмолвные крики-стоны.
я тебя не люблю уже, знаешь ли, с середины марта,
ты встречаешься с ней по ночам уж полмесяца точно.
но мы скрытничаем упрямо, упорно не раскрываем карты,
просто связаны красной нитью наши мизинцы уж очень прочно.
я привыкла метаться в холодной постели с утра пораньше,
ты привык к запаху чужого парфюма на моих блузках.
кофеварка нам с понимаем делает кофе слаще,
а мой организм всё чаще сдаёт и напоминает о перегрузках.
я смогу, я большая. я поставлю на этом жирную точку.
захлебнёмся в словах мы оба, словно малые дети.
«эй, послушай, попробуем всё сначала? дай мне отсрочку»
и затем нежный бред а-ля «ты ближе мне всех на свете».
я привыкну, я знаю. опять говорить только мало и очень колко,
с интонацией крепче крепкого «привет-я-железная-леди»,
по ночам хлестать бренди, лежать на полу, сдыхать под голосом Молко,
забывать, начинать сначала и опять по той же программе: аз, буки, веди…
я привыкну разливать кофе из турки в одну, а не в пару чашек,
нажимать «отбой», не замечать сотни пропущенных на мобильном,
загружать себя до предела, не давать ни себе, ни другим поблажек.
нацарапать на зеркале сломанным ногтем: «должна быть сильной».
ты, конечно, начнёшь скучать, слать ромашки и георгины,
я из черных списков твои имена удалю, перестану злиться.
мы опять начнём притираться, я смогу смотреть на твои картины,
и, конечно же, перед сном за тебя, идиот, молиться.