— Детское молчаливое отчаяние… я его видела в младшем детском отделении у отказников … нас студентов просили не подходить к этим детям, чтоб не травмировать снова приходом и уставлением, хотя сердце разрывалось он тепла и нежности, особенно, когда уже были свои дети. Я не думала, что это и обо мне. Родители для меня были божественными фигурами. Знаешь, они мне всегда представлялись на высоких постаментах, там в недосягаемой высоте… такой, что их просто не видно, а ты знаешь что они там есть… а одиночество? Я не помню… я не знала, что это — то что было со мной так называется… Они меня приручили … справляться самой… не словами. Они просто не приходили, когда я звала, когда я плакала — наказывали… и обещали и делали вид что уходят к какой-то мифической хорошей девочке, которая их любит и не плачет… я верила и … я научилась отчаиваться молча… и уходить в себя… да… я сейчас поняла как это происходило. Наверное буду рыдать… внутри накапливается и слезы…
— Я тут…