С наядой молодой на ложе возлежа,
Я пробудился вдруг от томного забвенья.
В кругу прелестницы чьи прелести свежи,
Вновь возгорелся жар и пламя вожделенья.
И как нектар струится по устам,
Как перси мраморны волнуются движеньем!
Хариты дивные, завидуя дарам,
Ей отдали красы и неги в наслажденье.
В златые волосы запутались мечты,
Под кожей трепетной играет кровь живая,
И в полусумраке блистают все черты,
Как лик Киприды той, чья прелесть неземная.
Готов я целый день, как пленник и как раб,
Служить прекрасной сей, дыханием упиться.
Но страсть моя была б нежней во много крат,
Когда б слезою взор её мог озариться.
Когда б за пылкостью внезапных, буйных нег
Увидел я в очах хоть каплю состраданья!
Но холодна она, как зимний, мёртвый снег,
Как мрамор статуи, не знающей страданья.
О, дай мне, милая, увидеть в этот миг
Не маску гордую, но трепет нежной страсти!
И я у ног твоих, как верный ученик,
Постигну таинства любви и сладкой власти.