Я ведро в колодец столкнула,
и оно зазвенело, запело,
загрохотало, заохало, отяжелело и —
отражений полное и теней —
стало вверх подниматься, и ржавая цепь скрипела,
и каждый поворот вала был все круче и все
трудней.
И уже кто-то жеребенка своего напоил
и чья-то семья чаевничать села,
и чьи-то дети, умывшись, сидели,
и звезда уже начинала на черном небе
сиять, —
и лишь мое ведро все раскачивалось,