В восемь лет наша старшая изъявила желание проколоть себе ушки.
— Хочу гвоздики, — сказала она. — Простые серебряные.
— Так простые или серебряные? — уточнил я.
— Простые серебряные!
— Скажи спасибо, что не золотые, — проговорила жена.
— А что, можно золотые? — встрепенулась старшая.
— Нет, золотые — нет!
— Тогда серебряные, с камушком…
— С каким ещё камушком?
— С обычным.
— С гранитом, что ли?
— С бриллиантиком.
— С бриллиантиком?! — задохнулся я.
— Да не с настоящим, — сказала жена. — С цирконием. Своди её в магазин и пусть выберет себе что-нибудь с цирконием.
И мы отправились в магазин втроём — я, старшая и младшая, которой на тот момент не было ещё и шести.
— Мне гвоздики в уши, — сказала продавщице старшая, — серебряные с бриллиантиком…
— С бриллиантиком?! — воодушевилась ювелирная фея.
— С цирконием! — умерил я её пыл.
— Жаль. На бриллиантики у нас сегодня отличные скидки!
— И всё же нам с цирконием.
— Ну хорошо, выбирайте, — указала фея на стеклянную витрину с гвоздями, и старшая, точно заправский столяр, тут же ткнула пальцем в стекло:
— Эти!
— Отличный выбор, — похвалила её фея, и озвучила цену.
— Окей… — не став спорить, проскрипел я кошельком.
А младшая обиженно буркнула:
— Я себе тоже такие хочу…
— Подрастёшь, купим, — улыбнулся я ей.
— А я сейчас хочу! — надулась младшая.
— Так! — строго сказал я. — Сегодня прокалываем только одну!
И продавщица, понимающе кивнув, извлекла из-под прилавка нечто металлическое с массивной рукоятью.
— Что это? — округлив глаза, спросила старшая.
— Пистолетик.
— Зачем?
— Ушки прокалывать.
— Кому?!
— Тебе.
— Не-ет, — замотала она головой. — Я пистолетик не хочу! Я гвоздики хочу!
— Так это же пистолетик для гвоздиков, — с улыбкой объяснила ей фея. — Вот сюда вставляем — щёлк, и гвоздик у тебя в ушке.
— А я не хочу «щёлк»!
— Что значит не хочу? — улыбнулся я дочери натянуто. — Мы ведь уже купили. Я ведь всё уже оплатил, и гвоздики эти твои сра… серебряные, и цирконий с пистолетиком…
— А я не хочу пистолетиком!.. Я тогда совсем не хочу!
— Я хочу! — попыталась перехватить инициативу младшая. — Стреляйте в меня!
— Да, лучше в неё стреляйте! — указала на сестру старшая. И младшая, просияв, выкрикнула:
— В меня! В меня!
— Стоп! — рявкнул я. — Никаких «в меня»! Мама нам выдала квоту лишь на один расстрел, так что сегодня стреляем в старшую.
— Но я не хочу! — взвыла жертва.
— А я хочу! — взвыла её сестра.
— Так! — сказал я. — Сейчас мы разворачиваемся и уходим! Вы поняли? Никто не получит гвоздики! Ясно вам?!
— Так вы же дома можете проколоть, — рассудительно подсказала ювелирная фея. — А гвоздики я вам сейчас красивенько заверну…
— С пистолетиком?!
— Нет. Дома проколите иглой…
— Хочешь, чтобы мама тебе ухо цыганской иглой прокалывала?! — зловеще поинтересовался я у старшей. — Помнишь, я тебе рассказывал, как она мне ухо дырявила?! Помнишь, что у меня потом было?! Видишь эту дыру!
— Не хочу! — всхлипнула дочь.
— А я хочу! — выкрикнула младшая.
— Не вмешивайся! — отодвинул я её, и приблизил своё лицо к лицу старшей дочери. — Значит так, выбирай: мама иглой или тётя пистолетиком? Выбирай!
— Хорошо! — всхлипнула дочь. — Только не мама!
И я кивнул фее:
— Заряжайте!
— А это не больно?! Точно не больно?! Поклянитесь, что не больно! Честно, честно не больно?! — хватала палача за руки жертва.
— Послушайте, — сказала мне фея, — я так больше не могу. У меня клиенты, а я тут уже полчаса с вами! Стреляем или нет?!
— Стреляем!
— Не мне, дочке своей скажите!
— Стреляем! — повторил я, и скомандовал: — Пли!!!
— И это всё? — размазывая сопли по зарёванной физии, спросила старшая.
— Всё! — рявкнул я. — Второе ухо и всё!.. Пли!!!
А потом расстрелянной поднесли зеркальце.
— Смотри, какая красота! Видишь? Видишь? — приговаривала фея-садистка, поворачивая продырявленную голову то вправо, то влево. — Всё как ты и хотела — серебряные с бриллиантиками…
— Это я такие хотела… — бурчала надувшаяся младшая.
А старшая лишь сказала:
— Да-а… очень красиво…
И, выронив зеркальце, повалилась в обморок.
— Чтоб я ещё когда-нибудь!.. — орал я в трубку жене, задирая вверх ноги старшей дочери, без чувств лежавшей под прилавком с гвоздиками. — Слышишь меня?! Чтоб я ещё хоть когда-нибудь! Лучше сразу меня пристрели! Поняла? Из того же пистолетика!!!
А младшая, поливая сестру из бутылочки, бубнила:
— А потому что — мне надо было… мне, а не ей… с бриллиантиками…